Василий Фролов - Жизнь в авиации

На другой день пришли на аэродром, нам сказали, что есть две бочки бензина, но с разным октановым числом. Надо смешать. Но тогда получится не нужный нам бензин, а ржавая вода. Ведь бочки-то лежали на земле давно и в них вместе с бензином были вода и ржавчина. Пришлось каждый день приходить и сливать отстой. Это заняло несколько дней. Свободного времени у нас было предостаточно, и как-то вечером мы решили посетить виллу, в которой жили во время боевых действий. Теперь здесь жили англичане. Для советских граждан под гостиницу было отведено здание, подобное ангару, в котором мы проживали перед вылетом последние два дня. Английского языка я не знал. Щербич тоже. Я знал немного немецкий в объеме школьной программы. Англичане не знали ни русского, ни немецкого. Мы жестами показывали им, что мы здесь жили, обедали, спали. Открыл посудный шкаф, увидел дюжину бутылок со спиртным. Щербич взял стаканы и наполнил их виски. Выпили за победу. Англичане еще раз предложили выпить. Так мы вернулись в гостиницу поздно ночью.

На другой день мы вылетели и взяли курс на Бузэу. После прилета Андрунин был в восторге: - Вася, ты чародей и маг. Тебе любое задание можно давать. Поди ж ты, не война, а справился блестяще.

Это было своего рода добрым напутствием в мирную жизнь.

С моей будущей женой Надеждой Максимовной я познакомился, как уже писал, в венгерском городишке Кишкунлацхаза. Наши встречи продолжались в 1945 году в Гетцендорфе, недалеко от Вены, а потом и в Бузэу. После окончания войны мы перелетели в Орадеа-Маре и остались там в составе оккупационных войск до 1948 года.

В Орадеа-Маре Надя демобилизовалась и устроилась на работу вольнонаемной в наш 210-й штурмовой авиационный полк. В это время я был в Дядьково под Москвой, куда нас командировали за учебными самолетами УИл-2. Война-то закончилась, настало время учиться. Какие мы были летчики? Большинство из нас могли взлетать и садиться и то не всегда удачно. Для настоящего летчика явно недостаточно. Хотя я и пробыл на войне в течение двух лет, но мне было далеко до тех летчиков, которые ее встретили в 1941 году. Они были подготовлены во всех отношениях намного лучше. Я уже писал, что для меня облака были страшнее, чем истребители противника, потому что по приборам, как говорили летчики, "вслепую" я летать не мог.

Вот мы и полетели получать УИлы, чтобы снова начать прерванную войной учебу. Командировка затянулась. Вместо двух-трех недель она продлилась полгода. Вынужденное безделье. Опускаются руки. На какой аэродром ни прилетим, то нет горючего, то масла или воздуха для заправки бортовых баллонов. И спросить было не с кого, и пожаловаться некому. Все отвечали: война-то закончилась, чего вы хотите.

Совершили перелет в Орел. Примерно через две недели нам сказали, что бензин в аэропорт привезли и будут заправлять наши самолеты. Быстро собрались - и на аэродром. Подъехали к проходной. Грузовая машина, доставившая нас, повернула назад и уехала в город. От проходной к самолетам мы пошли группой пешком. Во время движения нас стала обгонять другая автомашина. Едет по аэродрому на большой скорости. Один летчик из соседнего полка (группа летчиков была сборная из разных полков 17-й воздушной рармии), шел по обочине дороги. Автомашина, обгоняя нас, зацепила того летчика. Он кубарем покатился по травяному полю. Многие бросились ему на помощь. Другие стали кричать водителю, чтобы он остановился, но он продолжал удаляться. Тогда я и еще один из нашей группы вынули пистолеты и произвели по два выстрела в воздух, чтобы остановить хулигана. Автомашина остановилась. Из нее вышел водитель. Спросил, что случилось. Мы ему приказали повернуть назад, взять летчика и отвезти в медпункт аэродрома. Он наше указание выполнил. К счастью, летчик получил небольшую царапину и чувствовал себя нормально.

На стоянке, выяснилось, что на все самолеты горючего не хватает. Пришлось обратно вернуться в город. Вечером в гостиницу прибыли два человека во главе с комендантом города и приказали сдать личное оружие. Мы удивились такому приказу, на что комендант Орла иронически процедил: - Надо было на фронте стрелять, а не здесь. Война закончилась, и баловаться оружием я не позволю.

После некоторых колебаний оружие пришлось сдать. В обмен каждому из нас выдали справки. Прибыли в полк, отчитались за оружие перед начальником ВСС майором Галичевым. И на этом, кажется, инцидент был исчерпан.

В 1990 году пришло время уходить в отставку. Пригласили в военкомат. Перелистывая свое личное дело, обнаружил запись: "Лейтенант Фролов и ст. л-т Николаенко во время перегонки самолетов из Дядьково (Подмосковье) в Румынию на аэродроме г.Орла незаконно применили оружие против водителя аэродромной автомашины, за что у всей группы комендантом города были конфискованы пистолеты". Пришлось военкому рассказать подробно эту историю.

В Орадеа-Маре

Вернувшись в Орадеа-Маре, мы к общей радости вновь встретились с Надеждой снова и решили связать наши судьбы на всю жизнь.

4 апреля 1946 года мы расписались в Бухаресте в советском посольстве. Затем была организована полковая свадьба.

Когда узнали, что Вася Фролов женится, то к организации свадьбы подключились не только летчики нашей эскадрильи, но и полковое начальство. Володя Иванов, летчик нашей эскадрильи, сказав, что тоже женится, обратился с предложением отпраздновать вместе наши свадьбы. Таким образом, в Орадеа-Маре на моей квартире было организовано совместное торжество. Пришли командир полка А.Ю. Заблудовский с женой Натальей, начальник штаба полка Дмитрий Провоторов с женой Ольгой, командир эскадрильи Миша Ткаченко с Аней, врач Фима Фишелевич. Кстати, он все время говорил, что никогда свою Одессу не променяет ни на какие Нью-Йорки и Вашингтоны, но в 1990 году покинул родину и уехал в США, где как участник второй мировой войны получил пенсию в 650 долларов и поселился со своей семьей у старшего брата, покинувшего Одессу много лет назад. Конечно, на свадьбе была вся 1-я эскадрилья. Жаль, что не было с нами Г.Ф. Сивкова. Он уехал в Москву поступать в Военно-воздушную инженерную академию имени Жуковского, которую окончил по специальности "летчик-инженер-испытатель".

Только что закончилась война. Везде разруха. С продуктами трудно. В магазинах бешеные цены. Помню, после свадьбы я купил ботинки за 18 млн. лей. Но все же не шикарный, но приличный стол был накрыт. И цуйка (местный румынский напиток) была на столе, которую где-то достал все тот же Вася Борщев, причем натуральную без табачного настоя. Румыны на базаре часто продавали цуйку с табачным настоем. Пьешь - продирает, на самом деле 18-20 градусов крепости, но зато потом голова разламывается. Свадьба прошла весело, организованно и даже, я бы сказал, торжественно. Песни, шутки, танцы под аккордеон, и самое главное, что все были свои - настоящие боевые друзья.