СТИВЕН АМБРОЗ - Эйзенхауэр. Солдат и Президент

Никсон считал, что Республиканскую партию надо сплотить, и это укрепляло его представление о том, каких шагов ждали избиратели в вопросе национальной обороны. Вот это различие в подходах явилось причиной самой глубокой раны — в вопросе национальной обороны Никсон отошел от позиции Эйзенхауэра. Умом Эйзенхауэр понимал, что это должно было произойти, так как требованиям об увеличении расходов на оборону уже нельзя было больше противостоять. Он также знал, что Никсон должен быть хозяином своей судьбы, должен утвердить себя в более значительной роли, чем просто "мальчик Айка", должен показать, что Республиканская партия не чурается новых воззрений. Однако, если говорить об эмоциональной стороне, для Эйзенхауэра это означало хладнокровный отказ от всего того, что он защищал и отстаивал на протяжении последних семи с половиной лет.

Результатом всех этих структурных сложностей и двойственного отношения Эйзенхауэра к Никсону явилось то, что вклад Эйзенхауэра в избирательную кампанию Никсона оказался более чем бесполезным — фактически он привел к потере голосов и, вероятно, к проигрышу выборов.

Вопрос о расходах на нужды обороны был центральным в ходе кампании. Кандидаты от Демократической партии во всех выступлениях по всей стране поднимали этот вопрос и подчеркивали, что Эйзенхауэр допустил "отставание по ракетам" и в результате этого Америка начала сдавать позиции в различных регионах мира. К этому хору присоединился Нельсон Рокфеллер. 8 июня он заявил о необходимости увеличить военный бюджет на 3,5 млрд долларов (почти на 9 процентов). "Я подозреваю, что Нельсон чересчур внимательно слушает вновь испеченных советников" — так прокомментировал Эйзенхауэр на встрече республиканских лидеров это заявление *49.

Вечером того же дня Рокфеллер позвонил Президенту. Его интересовало мнение Эйзенхауэра, должен ли он еще раз добиваться выдвижения кандидатом в президенты. Эйзенхауэр воспользовался случаем и прежде всего прочитал Рокфеллеру небольшую лекцию о расходах на оборону. Уитмен записала: "Президент сказал, что не считает правильным необоснованно вызывать у людей тревогу, он полагает, разумнее было бы задать вопрос, достаточно ли быстро мы производим все эти вещи". В отношении повторного вступления в гонку Президент опасался, что в ситуации "повторно выйти, потом повторно вступить... шансы у Нельсона весьма отдаленные". Эйзенхауэр сказал Рокфеллеру, что любой, кто хочет в ближайшие четыре или пять лет быть выдвинутым кандидатом в президенты от Республиканской партии, "должен получить своего рода благословение от президента". Поэтому, с его слов, он надеется, что "Нельсон последует его совету взвешенно и конструктивно подойти к вопросу (а не будет неожиданным соперником)"*50.

На следующий день Рокфеллер объявил: хотя его предыдущий отказ от участия в борьбе за выдвижение кандидатом в президенты все еще действителен, он готов принять новое предложение о выдвижении. В тот же день, 11 июня, Эйзенхауэр разговаривал по телефону с миссис Хобби. Она осудила заявление Рокфеллера по вопросу расходов на оборону, заметив также, что "другой кандидат [Никсон] не прост". Эйзенхауэр заверил ее: "Ник растет с каждым днем". Хобби пожаловалась, что односторонность партийной позиции Никсона отталкивает от него независимых и демократов из Техаса, которые голосовали за Эйзенхауэра. Она просила Эйзенхауэра убедить Никсона быть более конструктивным и не таким односторонним в своем подходе. Эйзенхауэр поступил так, как она просила: он продиктовал письмо Никсону, повторив совет Хобби и закончив его словами: "...лично я с этим согласен"*51.

Между тем демократы собрались на конференцию в Лос-Анджелесе и выдвинули кандидатом в президенты Кеннеди. В качестве своего партнера на пост вице-президента он назвал Линдона Джонсона. Эйзенхауэр был сильно огорчен, хотя и предсказал результаты выборов. В то время он проводил отпуск в Ньюпорте. Вместе с ним был Билл Робинсон. Он сидел за завтраком с Эйзенхауэром в то самое утро, когда Кеннеди должен был объявить о своем выборе. Эйзенхауэр поинтересовался, кто, по его мнению, может быть возможным кандидатом. Робинсон назвал Саймингтона, а затем этот же вопрос задал Эйзенхауэру. "Без сомнения, Линдон Джонсон", — ответил Эйзенхауэр. Робинсон удивился: "Как Линдон Джонсон — после всего того, что он делал и говорил о Кеннеди? Ведь он неоднократно повторял, что не будет кандидатом в вице-президенты и даже не станет рассматривать этот вопрос".

Как пишет в своем дневнике Робинсон, Эйзенхауэр ответил: "Конечно, это очень здравое суждение и весьма правильный логический вывод, но если вы не знаете Джонсона. Он человек не крупного масштаба. Он — мелкий человек. У него нет ни глубины ума, ни широты кругозора, чтобы нести бремя ответственности. Любой активный функционер партии, имеющей большинство в Сенате, смотрится хорошо, каким бы некомпетентным он ни был. Джонсон — поверхностный человек и оппортунист"*52.

Еще большую неприязнь Эйзенхауэр испытывал к Кеннеди. Он говорил Эллису Слейтеру, другу Джона Кеннеди, что если кто-либо из Кеннеди пройдет на выборах, то "мы от них никогда не избавимся — это будет машина посильнее, чем Таммани-холл* в пору его расцвета..."*53. А одному своему другу, крупному бизнесмену, Эйзенхауэр признался: "Я сделаю почти все, чтобы мое кресло и страна не были бы переданы Кеннеди". Он прочитал Кистяковскому "длинную лекцию по поводу того, как некомпетентен Кеннеди в сравнении с Никсоном — даже наиболее мыслящие демократы пришли в ужас от такого выбора — и что Джонсон самый хитрый и ненадежный политик в Конгрессе"*54. В 1956 году Эйзенхауэр назвал альянс Стивенсона и Кефаувера, претендовавших на посты президента и вице-президента, "самым неудачным" за всю историю Демократической партии. В 1960 году он решил, что комбинация Кеннеди — Джонсон была еще хуже.

[* Таммани-холл — штаб-квартира мэра Нью-Йорка и общества Таммани, объединяющего группу различных организаций, добивающихся политического контроля на муниципальном уровне.]

В 1956 году он мог прямо противостоять Стивенсону и Кефауверу. В 1960 году он должен был противостоять Кеннеди—Джонсону через Никсона. Однако он принял меры, чтобы конфронтация Никсона с кандидатами от Демократической партии была бы на приемлемой для него платформе. Конференция по выдвижению кандидатов должна была начаться 25 июля. За неделю до этой даты Эйзенхауэр ежедневно, по крайней мере два раза в день, говорил с

Никсоном по телефону. Президент сказал Биллу Робинсону, что "полностью удовлетворен позицией Никсона". Но 22 июля Никсон совершенно неожиданно вылетел в Нью-Йорк на встречу с Рокфеллером. Они сделали совместное заявление, которое репортеры сразу же охарактеризовали как жест примирения за счет Никсона, поскольку по основным вопросам (гражданские права, жилищное строительство, обучение в школах и новые рабочие места) заявление отражало более либеральные взгляды Рокфеллера. Но особое огорчение Эйзенхауэра вызвала их позиция по вопросу обороны: "Соединенные Штаты в состоянии и должны увеличить расходы в целях полного выполнения необходимой программы для укрепления нашей оборонительной позиции. Когда затрагивается безопасность Америки, то не должен возникать вопрос о потолке цен".