Дэвид Хэлберстам - Игрок на все времена: Майкл Джордан и мир, который он сотворил

В 1988 г. Дэвид Фальк, Джерри Рейнсдорф и Джерри Краузе стали обсуждать проект возобновляемого контракта с Джорданом. Майкл тогда был, возможно, лучшим профессиональным баскетболистом США и приносил «Буллз» огромный доход, но переговоры затягивались, хотя в принципе Фальк и Рейнсдорф вполне ладили друг с другом. Поскольку из троицы, участвовавшей в дебатах, двое были тезками, то, чтобы их не путать, Краузе временно окрестили Джейком. Фальк напирал на пользу, которую принес клубу Джордан: увеличилась в несколько раз продажа сезонных билетов, выросла оплата парковки у стадиона, «Буллз» заключили выгодные контракты с радио и телевидением. Оперируя конкретными цифрами, Фальк доказывал, что благодаря Джордану годовой доход клуба увеличился на 40 миллионов долларов. Так почему же владельцы «Буллз» так и не решаются подписать с ним новый контракт на 4 миллиона в год? (Замечу, что по тем временам самым высокооплачиваемым профессиональным баскетболистом был Мэджик Джонсон: общая сумма его контракта, заключенного на 10 лет, равнялась 25 миллионам.) «Да посмотрите, что Майкл сделал для вас!» – не уставал повторять Фальк.

У Краузе лопнуло терпение. «Послушайте, Дэвид, мы не спорим, что Майкл блестящий игрок. Но почему вы не цените заслуги администрации? – взорвался он. – Мы не успеваем оформлять заказы на сезонные билеты. Служащие нашего офиса печатают эти чертовы билеты день и ночь. Дуг Коллинз до полуночи просматривает видеозаписи матчей и корпит над новыми тактическими схемами. Билли Маккинни сейчас, наверное, летит на Аляску или на Гавайи – рыщет в поисках будущих звезд». – «Джейк, – холодно отпарировал Фальк, – хотите знать, во что я оцениваю ваш вклад в успехи клуба? В полный ноль! Ну, что еще вы мне расскажете».

Краузе было завелся, но Рейнсдорф оборвал поток его брани. «Помолчи немного, – сказал он ему и, обратившись к Фальку, произнес: – Признаюсь, в истории спорта не было игрока, который обеспечивал бы такой зрительский сбор, но все же платить ему 4 миллиона в год я не собираюсь».

Рейнсдорф предложил 3 миллиона, после чего стороны пошли на компромисс и договорились о долгосрочной сделке, рекордной в НБА, – контракт на 8 лет общей стоимостью 26 миллионов. Иными словами, годовой заработок Майкла составлял 3,25 миллиона. Фалька особенно радовало, что его клиент будет получать на 30 процентов больше самого Мэджика Джонсона.

Однако, когда дело дошло до официального объявления о перезаключении контракта, Краузе снова захотел сделать вид, что он победил: срок контракта решил обнародовать, а о сумме его умолчать. Фальк, конечно, встал на дыбы: зачем же объявлять, что Джордан повязан с клубом, возможно, до самого окончания своей спортивной карьеры, и не упомянуть при этом, что он самый высокооплачиваемый игрок НБА? В конце концов, спор решил Рейнсдорф: «Джейк, Дэвид прав. К чему нам играть в молчанку?»

Фальк ожидал, что пресс-конференция, посвященная новому контракту Джордана, станет историческим событием: как-никак речь шла о судьбе лучшего игрока лиги. Но на этой встрече с журналистами Краузе заявил всего лишь, что контракт – долгосрочный. С таким же успехом он, по мнению Фалька, мог бы говорить об игроке, не покидающем скамейку запасных. Один из репортеров спросил Краузе, почему контракт подписан на целых 8 лет. Краузе стал выкручиваться, уверяя, что точного срока он не упоминал. Репортер сказал, что этот срок указан в пресс-релизе, и вся встреча с журналистами оказалась скомканной. Одно было ясно: чем лучше выступает клуб, тем хуже материальные перспективы игроков.

Проблемой для «Буллз» стал взлет еще одной команды, бросившей вызов «Селтикс» – клубу Бёрда, Макхейла и Пэриша. Я имею в виду «Детройт Пистонс», где задавали тон Исайя Томас, Билл Леймбир и Адриан Дэнтли. «Пистонс» была жесткая команда, делавшая ставку на силовую борьбу, за что в НБА ее окрестили «Плохие парни». Играли детройтцы всегда на грани фола. «Детройт» – наш альбатрос, указывающий нам путь в океане, – поговаривал Джонни Бах, помощник Коллинза. – Пока мы его не побьем, нам нечего думать о выходе в финальную серию».

«Пистонс» сложился как отличный коллектив несколько ранее «Буллз». Главными архитекторами удачной перестройки стали генеральный менеджер клуба Джек Макклоски и тренер Чак Дейли, его близкий друг. Когда «Буллз» стали повышать уровень своей игры, они почувствовали, что «Пистонс» их все же опережает – и по сплоченности, и по физической подготовке, и по целеустремленности. Если в сезоне 1987/88 г. чикагцы приобрели двух выдающихся игроков, усиливших их слабый (за исключением, конечно, Джордана) состав, то в составе детройтцев, и без того очень приличном, появились годом ранее Джон Сэлли и Деннис Родман. Над чикагским стадионом повисла зловещая тень уже не Ларри Бёрда, лидера «Селтикс», и не Мэджика Джонсона, волшебника из «Лейкерс», а Исайи Томаса, лучшего игрока «Пистонс».

Взлет «Пистонс» начался в 1981 г., когда клуб, стоявший вторым в очереди за игроками с драфта, заполучил Исайю Томаса из университета Индианы. Он был сравнительно невысок – 6 футов 1 дюйм, но очень талантлив, сообразителен и бесстрашен. Как говорил Матт Добек, отвечавший в «Детройте» за связи с общественностью, если бы Томас вымахал под 6 футов 6 дюймов, из него получился бы второй Майкл Джордан. Первым в очереди в драфте тогда стоял «Даллас», но от его приглашения Томас увильнул, заявив на всю страну, что ему не хочется «вляпываться в это ковбойское дерьмо». Техасцы, разумеется, обиделись и взяли в свой клуб Марка Эгуайра. Если бы он, игрок талантливый, но не выдающийся, достался бы «Детройту» вместо Томаса, эта команда никогда бы не добилась ярких успехов.

Надо сказать, что Томас и в «Детройт» особо не стремился, но Джек Макклоски давил на него изо всех сил. Клубу был нужен именно такой опорный защитник, цементирующий всю команду.

«Но я не хочу играть у вас в Детройте, – сказал Томас во время первой встречи с генеральным менеджером клуба. – Я предпочел бы Чикаго». – «Ладно, Исайя, – ответил Макклоски, – так или иначе, мы остановили выбор на вас, и тут уже ничего не поделаешь». – «А кому из ваших форвардов я буду делать передачи?» – «Не беспокойтесь, найдем кому», – заверил его менеджер.

Детройтцы сразу же поняли, какого ценного новичка они приобрели. При своем относительно невысоком для баскетболиста росте Томас настолько тонко чувствовал игру и так точно бросал по кольцу, что сразу же стал лидером команды и всегда диктовал темп матча. Он был быстр, легок и обладал несомненным шармом. Причем вырос он в негритянском гетто Чикаго – в районе, где большинство его сверстников становились наркоманами, а путь к материальному достатку почти для всех был закрыт. Закаленный в уличных драках, Исайя и в баскетболе оставался настоящим бойцом, хотя богатырским сложением не отличался. Но больше всего удивлял его природный ум. «Он сообразительней всех нас, вместе взятых», – говорил тренер Дейли.