Сергей Лавров - Лев Гумилев: Судьба и идеи

Итак, никакой «лестницы культур» нет. Согласно Трубецкому, вместо лестницы мы имеем горизонтальную плоскость. Вместо принципа градации народов и культур по степеням совершенства — новый принцип равноценности и качественной несоизмерности всех культур и народов земного шара. «Момент оценки, — полагал Трубецкой, — должен быть навсегда изгнан из этнологии и истории культуры, как и вообще из всех эволюционных наук, ибо оценка всегда основана на эгоцентризме. Нет высших и низших. Есть только похожие и непохожие» 344 344 Там же, с. 42. . Эта же мысль формулируется Н. Трубецким еще проще в письме Р. Якобсону от 7 марта 1921 г.: «Понять, что ни «я», никто другой не есть пуп земли, что все народы и культуры равноценны, что высших и низших нет, — вот все, что требует моя книга от читателя» 345 345 Цит. по: Трубецкой Н. С. История, культура, язык. М., 1995, с. 7. .

Важнейшей линией евразийства было его отношение к православию. «Для всех нас Церковь и православие являются главными устоями миросозерцания», — писал Савицкий Н. Трубецкому 346 346 Из письма П. Савицкого Н. Трубецкому, 23 февраля 1923 г. ЦГАОР, ф. 5783 (П. Н. Савицкого), оп. 1, ед. хр. 359, л. 36. . Вне православия все — или язычество, или ересь, или раскол. Конечно, это не означало, что православие отворачивается от иноверцев, что было бы нелепо при линии на укрепление внутренних связей России, учитывая ее поликонфессиональность. Православие хочет, чтобы «весь мир сам из себя стал православным».

К ереси, согласно мнению евразийцев, относится прежде всего латинство. Уже в 1923 г. один из первых евразийских сборников — «Россия и Латинство» — был полностью посвящен этому вопросу. Его статьи направлены жестко против внешней деятельности католической церкви (прозелитизм), против Унии и идеи соединения церквей. Выступления против католицизма вызвали неприятие даже дяди Н. С. Трубецкого, князя Г. Н. Трубецкого, который как-то заявил: «... Ведь прочли же мы в одном русском сборнике (евразийском. — С. Л.) аналогию между католицизмом и... большевизмом! Что подобные суждения могут серьезно высказываться, это свидетельствует только о крайней впечатлительности и не меньшем недостатке знакомства с предметом, о котором высказывается подобное суждение» 347 347 Трубецкой Г. Н. Католический богослов о русской религиозной психологии. — «Путь», Париж, 1925, № 1. .

Евразийцы утверждали, что «между миром восточно-православным и миром западно-католическим существовали глубокие силы отталкивания, и это отталкивание древнерусского человека от «поганой латини» едва ли не было сильнее отталкивания его от «поганых басурман» 348 348 Лушкарев С. Россия и Европа в их историческом прошлом. — «Евразийский временник», 1927, с. 145. . При этом они отмечали, что иностранные писатели говорят единогласно: в Москве ни к каким иностранцам не относились с таким отвращением и недоверием, как к католикам.

На чтениях «Мир Гумилева», происходивших в 1994 г. в Москве, друг и коллега Л.Н. — А. М. Панченко — разъяснил, что означает «бытовое исповедничество», один из терминов евразийцев, для ушей многих наших современников непонятный. Оратор ссылался на Трубецкого, говоря, что под этим термином евразийцы разумели весь уклад жизни, в котором вера и быт составляли одно, в котором и государственные идеологии, и материальная культура, и искусство, и религия были нераздельными частями единой системы, сознательно не сформулированной, но тем не менее пребывающей в подсознании каждого и определяющей собой жизнь каждого и бытие самого национального целого. От себя академик А. М. Панченко добавил следующую мысль по этому поводу: «Западная цивилизация репрессивна. Ее смысл — «потребление» окружающего... мира. Российская (или евразийская, что одно и то же) традиция иная. Жизнедеятельность человека — не воздействие на мир, а взаимодействие с ним. Это очевидно из фольклора, это очевидно из ранней русской письменности... В послереволюционной России евразийцам хотелось видеть своего рода «обратный ход», возвращение к органическому «бытовому исповедничеству», отказ от репрессивной цивилизации» 349 349 Панченко А. М. Евразийство — современная проблема. — «Общая газета», № 17, 1994. .

Так, коротко говоря, выглядят основные принципиальные положения евразийства. Правда, Г. Флоровский заметил по их поводу, что это была «правда вопросов, но не правда ответов, — правда проблем, а не решений» 350 350 Флоровский Г. Евразийский соблазн. — «Современные записки». Париж, 1928, с. 312. . Но кто вообще в ту смутную пору мог бы дать конструктивные ответы, кто мог указать, как жить дальше России, да и чего стоили бы эти ответы из-за рубежа? Однако кое-какие ответы намечались даже в евразийской «правде вопросов», но в основном — негативные: как не надо жить.

А позитивные? Были и они в ответах о будущем строе, о национальной культуре, об экономической стратегии России (в частности, в «Континенте-океане» П. Савицкого). Он сам признавал, что одного отрицания недостаточно для победы. «В обстановке, в которую мы попали, — писал Савицкий, — может быть плодотворным только то историческое действие, которое подхватят и поддержат крылья огромной исторической идеи. Эта идея должна быть огромной, всесторонней и положительной, в размахе и упоре соравной и превосходящей историческую идею коммунизма. Если будет идея, будут и личности» 351 351 Савицкий П. Н. Подданство идеи. — Цит. по: «Наш современник», 1992, № 12, с. 135. .

По замечанию В. Ильина, типичную особенность евразийского миросозерцания, равно как и евразийского образа общественного бытия, можно назвать идеократией, т. е. господством идейной установки 352 352 Ильин В. Евразийство. — «Ступени». 1992, № 2, с. 62. . У великой страны должна быть «идея-сила, идея-правительница». Евразийцы находили ее прежде всего в соборности, в православии (идея православия и есть «идея-правительница»), в сильном и справедливом государстве — «государстве правды».

«Государство в таком большом многонациональном культурном целом, как Евразия-Россия, — писал Лев Карсавин, — может только быть сильным или совсем не быть». И далее он — истинный демократ — (к ужасу современных «демократов») добавлял: что в России «нет объективных условий для появления многопартийности» 353 353 Карсавин Л. Евразийство. с. 39, 45. . Подобных же взглядов по данной проблеме придерживался и П. Савицкий. В письме к П. Б. Струве он замечал: «...Вслед за падением большевизма вал народной анархии захватит Россию. В обстановке этой анархии выползут, как тады, самостийники» 354 354 «Элементы», 1993, №4, с. 21. .

Еще в 1915 г. П. Савицкий дал свою формулу империи, согласно которой это — особый тип макрогосударства, которое расширяет свою национальную культуру, свою экономику и политику дальше своих геоэтнических границ. История знала две модели империй — Римскую и Британскую. Первая формировалась как колониально-материковая или «континентально-империалистическая» система, скрепленная преимущественно политическими отношениями. Вторая представляла собой «колониально-заморскую» державу, базирующуюся на экономических отношениях.