Святослав Рыбас - Сталин

Англичане не захотели закреплять в договоре западные советские границы, предложив свой вариант — без этих условий. Молотов счел такой документ «пустой декларацией, в которой СССР не нуждается» — так он сообщил Сталину.

Однако тот неожиданно рассудил иначе: «Проект договора, переданный тебе Иденом, получили. Мы его не считаем пустой декларацией и признаем, что он является важным документом. Там нет вопроса о безопасности границ, но это, пожалуй, неплохо, так как у нас остаются руки свободными. Вопрос о границах, или скорее о гарантиях безопасности наших границ на том или ином участке нашей страны, будем решать силой» 454.

Телеграмма Сталина отправлена 24 мая. К этому времени положение на фронте становилось критическим. Тем не менее слова «будем решать силой» говорят о многом.

Из Англии Молотов направился в США. Но о тех переговорах — чуть позже. Заметим только, что на одной из встреч президент Рузвельт поднял тост за Сталина, «великого человека нашего времени».

Особенность этой ситуации состоит в том, что и Тимошенко, и член Военного совета Юго-Западного фронта Хрущев убеждали Сталина, что опасность со стороны Клейста сильно преувеличена и нет оснований останавливать наступление. Маршал Жуков, включивший в свои воспоминания этот эпизод, подчеркивает: «Существующая версия о тревожных сигналах, якобы поступивших от Военных советов Южного и Юго-Западного фронтов в Ставку, не соответствует действительности. Я это свидетельствую, потому что лично присутствовал при переговорах Верховного» 455.

Эти слова, как видим, опровергают позднейшую попытку Хрущева самооправдаться и всю вину за разгром возложить на Сталина. Хрущев утверждал, что он звонил Сталину, но тот к телефону не подошел, а через Маленкова приказал продолжать наступление.

В итоге поражения под Харьковом обстановка на юге быстро становилась критической. Немцы наступали, у Ставки фронтовых резервов не было. Германские войска прорвали оборону на стыке Брянского и Юго-Западного фронтов и к середине июня стремительно шли к Волге и Кавказу.

Так неожиданно прочное положение Советского Союза оказалось катастрофическим. Немцы заняли весь Донбасс, Ростовскую область, выходили к Кавказу. 7 июля они подошли к Воронежу, 17-го — к Сталинграду.

Стало ясно, что это произошло по вине Ставки. Во-первых, Сталин, вопреки донесениям разведки, считал, что немцы летом 1942 года будут снова наступать на московском направлении путем глубокого обхода с юга. Во-вторых, харьковское поражение.

На самом же деле Гитлер (вопреки мнению Гальдера, который по-прежнему настаивал на продолжении наступления на Москву) принял директиву № 4 от 5 апреля 1942 года, в которой основной целью наступления ставилось овладение Донбассом, Кавказом и отсечение СССР от путей доставки нефти.

Жуков же считал, что наиболее вероятен немецкий удар в южном направлении.

Это говорит о многом. Снова Сталин столкнулся с тем, что есть человек в его окружении, который понимает больше, чем он. По крайней мере, в военном деле. И без этого человека ему, Сталину, не обойтись. Во всяком случае, пока.

Тем временем положение становилось все хуже. В этой обстановке не вышла на первый план судьба 2-й ударной армии генерала А. А. Власова. Армия должна была вести наступление на Волховском фронте и к концу июня почти полностью погибла. Сам же генерал Власов попал в плен. Это была болезненная, но тактическая потеря. А то, что происходило на юге после Харьковской трагедии, страшно повторяло июнь — июль 1941 года, то есть немецкая стратегия блицкрига ожила, а советская — войны на истощение — теряла перспективы.

Дж. Фуллер считает, что летом 1942 года Гитлер, имея возможность победить, совершил самоубийственную ошибку: когда германские войска натолкнулись на сильное сопротивление у Воронежа, им было приказано выставить здесь заслон и повернуть к Сталинграду. Таким образом, вместо четырехугольника (Ростов — Сталинград — Саратов — Воронеж) немцы захватили территорию в треугольнике Воронеж — Сталинград — Ростов, северная сторона которого (линия Воронеж — Сталинград) была открыта для наступления русских. (Но Фуллер не говорит о том, что в связи с упорным сопротивлением весь замысел окружения русских армий на Верхнем Дону рухнул; поэтому немцы и повернули к югу, нарушив свой первоначальный план.) Кроме того, Фуллер высказал мнение, что в любом случае без захвата Москвы, главного коммуникационного узла страны, немцы не могли победить в принципе.

Поэтому Сталин был прав в стратегическом отношении, в первую очередь заботясь о защите столицы СССР.

После вступления в войну Америки, что по заявлениям Гитлера было невозможно, выбор Германии был невелик: победить или умереть. Но в Сталинграде решался вопрос, как заметил генерал Макартур, смогут ли немцы вести войну с союзниками еще десять лет.

Действительно, если бы удалось захватить Кавказ и нефтепромыслы Грозного и Баку и перекрыть Волгу, по которой, кроме нефти, шли грузы из Персии, немцы могли бы перейти к стратегии на истощение. Они получили бы новые экономические ресурсы, смогли бы выстроить оборону на севере и перейти к освоению захваченных территорий.

Весной 1942 года линия фронта проходила в 500 километрах от Сталинграда и более чем в 600 километрах от Кавказа. К августу немцы преодолели эти расстояния. 4 августа был захвачен Ворошиловск (Ставрополь). 8 августа разрушены и оставлены нефтепромыслы Майкопа. 20 августа сдан Краснодар.

В эти дни в Кремль был вызван нарком промышленности и уполномоченный ГКО по обеспечению фронта горючим Николай Байбаков. Сталин сказал ему, что ни одна капля нефти не должна достаться немцам, и дал поручение отправляться на Северный Кавказ и в случае угрозы захвата уничтожить нефтяные скважины.

При этом Сталин предупредил: «Имейте в виду, товарищ Байбаков, если вы хоть одну тонну нефти оставите немцам, мы вас расстреляем. Но если вы уничтожите промыслы, а противник не сумеет захватить эту территорию и мы останемся без нефти, мы вас тоже расстреляем» 456.

Ошарашенный Байбаков, которому тогда был 31 год, спросил: а какая же ему остается альтернатива, ведь фактически у него нет выбора, при любом исходе его ждет расстрел?

И вот что ответил Сталин. Он показал двумя пальцами на свой висок и сказал: «Здесь выбор». То есть сам думай и за свой выбор отвечай.

Это напутствие возымело сильное действие. Рискуя жизнью, Байбаков организовал уничтожение около трех тысяч скважин, и жаждущий противник не получил топлива. В результате организованное в Германии акционерное общество «Немецкая нефть на Кавказе» смогло добывать в Майкопе всего-навсего 70 баррелей в день.

Третьего июля Гитлер провел в Полтаве совещание, на котором обозначил предельные рубежи сопротивления русских: «Нефтеносные районы, Ленинград, Москва; экономическая катастрофа» 457.