Иван Краско - Андрей Краско. Непохожий на артиста, больше чем артист

Я вспоминаю многие моменты, связанные со спектаклем. Курьезных случаев было не так много, и то зрители их не замечали. К примеру, мы часто путали мизансцены или возникали проблемы с текстом. Андрей играл то Адамчика, то Колыманова (имена персонажей пьесы. — А. В .), то есть менялся ролью с другим актером, и иногда получалось, что он говорил за обоих персонажей или же вообще забывал, кого он в данный момент играет. Я тоже играю две роли, меняюсь от спектакля к спектаклю: я то Вика, то Алена. Получается такая каша в голове! Самое смешное, что, даже когда выпадали целые куски текста, это было незаметно. Но это — особенность пьесы: с какого бы момента ни начал смотреть, все понятно.

В одном из действий есть момент, когда я должна выбежать за кулисы, будто я кого-то жду. И Андрей всегда меня там встречал, слегка обнимал и говорил мне какие-то добрые слова, взбадривающие. Мне это было настолько приятно! И вот сейчас я выхожу за кулисы, а Андрея там нет… И мне очень трудно, очень грустно. Но я как бы смирилась, стараюсь не падать духом, потому что на все воля Божья. И мне кажется, что Андрюша очистился и ему хорошо там… У меня нет тяжелой скорби, я думаю об Андрее как о чем-то светлом, будто бы ему там хорошо и спокойно…

Андрей был одним из моих любимых актеров. Смотришь по телевизору какой-нибудь фильм или сериал, а там — он. Смотришь на его глаза, на его поведение — он просто светился изнутри добротой и любовью, — и сразу так легко становится. Он играл очень искренне, в каждой роли, в каждом эпизоде. Жаль, что мы больше не увидим его в какой-нибудь главной, значимой роли, что его проекты не осуществились. А он хотел сделать так много! Андрей был еще и моим другом: он знал, как я к нему относилась, он всегда меня понимал и иногда говорил мне то, что даже я сама о себе не знаю. Для меня это было слишком неожиданно. Он очень хорошо чувствовал людей. Я очень люблю этого человека и буду помнить его всю жизнь, буду молиться за его душу.

Кира Петрова, актриса

(«Окно в Париж», «Влюблен по собственному желанию», «Яма», «Лес», «Менты», «Улицы разбитых фонарей», «Горько!», спектакли «О, вы, которую любили», «Москва — Петушки» и др.)

С Андреем мы познакомились в театре «Приют комедианта» — нас пригласили сыграть в пьесе погибшего Венечки Ерофеева «Москва — Петушки». Сначала я сопротивлялась, потому что, честно говоря, материал мне не очень понравился, когда я впервые его прочитала. Не в моем вкусе немножко, я не все понимала. Режиссер к тому же задумал, что мы сидим в черном ящике, и вообще все довольно мрачно. Кстати, судьба самого спектакля тоже странная. Нас пригласили играть вторую редакцию. В первой версии Андрюшину роль, то есть роль Венечки, играл сам режиссер — Васильев, а мою роль и роль народной артистки России Веры Карповой играли другие актрисы. Обе они погибли при странных обстоятельствах — сгорели во время пожара, и вторая редакция пьесы ставилась в их память. Я согласилась играть в спектакле, но начала работать без особого удовольствия. Потом, как всегда, увлеклась. Мы с Андрюшей стали большими друзьями. Он, конечно, необыкновенный человек: творческий, очень простой, доступный. Для меня лично это самое главное в работе, когда человек делает все совершенно искренне, на все отвечает и реагирует. В общем, нормальный, открытый человек. И к тому же талантливый.

Мы работали в этом спектакле довольно долго. Очень часто Андрей рассказывал мне о своих делах, в каких фильмах он снимается, о ролях, которые играет. Я очень радовалась за него, потому что в начале своей карьеры он был невостребован. Теперь его полностью захватывала работа, ему все время предлагали новые роли. Он не менялся, как многие другие актеры, когда к ним приходят слава и деньги. Таким же был Олег Ефремов, — несмотря на славу, он оставался простым, открытым человеком. Я не верю, что слава может изменить человека в худшую сторону. Глупого — да, но умного звездная болезнь не коснется. Андрюша звездной болезнью не страдал. Но он был привязан к алкоголю — сколько великих людей пострадало из-за этой привязанности… У актеров обостренные нервы, каждый день спектакли, стрессы, хочется как-то расслабиться…

Андрей относился ко всему с юмором. Мы с ним одинаково смотрели на многие вещи, у нас было похожее чувство юмора. Он всегда был очень внимательным, вел себя по-джентльменски. Мы вместе ездили на гастроли и даже в поезде все время хохотали. Помню, когда мы были в Калининграде, то в свободное время пошли гулять по городу, и Андрей купил мне янтарные бусы. У нас все гастроли были веселые, все было чудесно. Потом случилось так, что Андрея убрали с этой роли — он был занят на съемках. Его заменили другим артистом — тоже хорошим и талантливым. Но конечно, такого, как Андрюша, уже не было, к сожалению.

Андрей как-то пригласил меня на спектакль «Смерть Тарелкина», в котором играл вместе с Пореченковым и Хабенским. Я сидела в восьмом ряду — место замечательное, все прекрасно видно, спектакль потрясающий. И вдруг в финале, когда Андрюша вышел на сцену и стал произносить заключительный монолог, загорелась кулиса. Это видели все зрители, но решили, что так и должно быть. Я-то поняла, что пожар настоящий. Думаю, что делать? Никто и не шелохнулся. И вдруг — и это меня больше всего поразило — Андрюша обратил внимание, что что-то пылает, развернулся, спокойно посмотрел на огонь, взял кулису в руки и ловко скрутил. Огонь погас. Зрителям действия Андрея показались завораживающими. Он поступил как волшебник, а потом, как ни в чем не бывало, закончил монолог. Это было невероятное впечатление! После спектакля я сказала ему: «Андрюша, это было самое большое впечатление, когда ты так изящно погасил огонь, не дал вспыхнуть панике». Все поступили бы по-разному: кто-то убежал бы или стал звать на помощь, но Андрей повел себя совершенно необыкновенно.

Буквально совсем недавно проходил кинофестиваль, на который меня пригласили, и там я встретила Андрюшу. Он предложил мне: «Кира, давай сделаем какой-нибудь спектакль, антрепризу. Давай купим авторское право у режиссера и поставим «Москва — Петушки» для нас, и будем его играть». Андрею очень хотелось играть в театре и самому что-то поставить. Мы звонили друг другу, обсуждали творческие планы. Этот разговор был буквально перед самой его смертью. Я была поражена… Но, честно говоря, ожидала этого, потому что свое здоровье Андрей совершенно не берег. Он работал на износ. В спектакле «Москва — Петушки» он сидел в этом черном ящике сжавшись в комочек, съежившись. Я знаю, что у него болел живот, ему было трудно дышать (Краско страдал астмой. — А. В. ), но он не обращал на это внимания и продолжал работать. Он был беспощаден к себе. Часто он говорил мне: «Вот, у папы теперь двое детей. И я должен буду их кормить, поить, воспитывать». Но все наоборот получилось…