Алексей Варламов - Пришвин

Там же. С. 151.

Там же.

Пришвин М. М. Дневник. Т. 4. С. 151.

Не говоря уже о «Мужиках», взять хотя бы такие строки из письма к А. С. Суворину: «Водку трескают отчаянно, и нечистоты нравственной и физической тоже отчаянно много. Прихожу все более к заключению, что человеку порядочному и не пьяному можно жить в деревне только скрепя сердце, и блажен русский интеллигент, живущий не в деревне, а на даче» (21.7.1897).

Бунин писал в Дневнике: «17/30 апр. 1918 г. Москву украшают. Непередаваемое впечатление – какой цинизм, какое (…) издевательство над этим скотом русским народом! Это этот-то народ, дикарь, свинья грязная, кровавая, ленивая, презираемая ныне всем миром, будет праздновать интернационалистический праздник. (…) Будь проклят день моего рождения в этой проклятой стране!» (Бунин И. А. Собр. соч.: В 8 т. Т. 8. С. 62)

Пришвин М. М. Дневник. Т. 3. С. 259.

Пришвин М. М. Дневник. Т. 4. С. 63.

Пришвин М. М. Дневник. Т. 2. С. 344.

Пришвин М. М. Дневник. Т. 3. С. 218.

Там же. С. 142.

Там же. С. 258.

Иванов-Разумник Р. В. Черная Россия // Заветное. Пг., 1922. С. 93–94.

Там же. С. 96.

Бунин И. А. Окаянные дни. С. 108–109.

Пришвин М. М. Дневник. Т. 3. С. 110.

Там же. С. 265.

Там же. С. 265–266.

Там же. С. 256.

Там же. С. 265.

Там же. С. 133.

Пришвин М. М. Дневник. Т. 4. С. 153.

Там же. С. 160.

Там же. С. 157.

Там же. С. 8.

Пришвин М. М. Дневник. Т. 3. С. 93.

Пришвин М. М. Дневник. Т. 4. С. 170.

Пришвин М. М. Дневник. Т. 3. С. 103.

Иванов-Разумник Р. В. Скифы. СПб., 1918. Сб. 2. С. 203, 205.

«История русской литературы отведет много страниц жизни и творчеству писателя, который в смутное время русской литературы устраивал себе окопы из археологии и этнографии, доставая из родных глубин чистое народное слово, и цеплял его, как жемчужину, на шелковую нить своей русской души, создавая ожерелье и уборы на ризы родной земли. Это, конечно, Ремизов, никто, как он такой» (Пришвин М. М. Дневник. Т. 3. С. 269).

Пришвин М. М. Дневник. Т. 3. С. 229.

В «Грасском дневнике» Галина Кузнецова приводит такой эпизод (28.6.1929): «Я читала о Николае 1-м и о телесных наказаниях, о шпицрутенах. Дойдя до описания экзекуций, кончавшихся, как известно, по большей частью смертью, и затем до ответа Николая одному из министров: „Я не могу его казнить. Разве вы не знаете, что в России нет смертной казни? Дать ему двести шпицрутенов“ (что равносильно смерти), я не могла удержаться от слез и, выйдя затем в коридор, говорила об этом с негодованием В. Н. и Илье Исидоровичу.

И. А., услышав мои слова, позвал меня к себе в спальню, запер двери и, понизив голос, стал говорить, что понимает мои чувства, что они прекрасны, что он сам так же болел этим, как я, но что я не должна никому высказывать их…

– Все это так, все это так, – говорил он, – я сорок лет болел этим до революции и теперь десять лет болею зверствами революции. Я всю жизнь страдал сначала одним, потом другим… Но не надо говорить о том… не надо.

Так как у меня все еще текли слезы, он гладил меня по голове, продолжая говорить почти шепотом: – Я сам страдал этим… Но не время…» (Кузнецова Г. Н. М., 1995.).

Пришвин М. М. Дневник. Т. 2. С. 277.

Там же. С. 235.

Пришвин М. М. Дневник. Т. 3. С. 103.

Там же. С. 234–235.

Пришвин М. М. Дневник. Т. 2. С. 56.

Пришвин М. М. Дневник. Т. 3. С. 152.

Пришвин М. М. Дневник. Т. 2. С. 326.

Там же. С. 308.

Пришвин М. М. Дневник. Т. 3. С. 74.

Там же. С. 168.

Там же. С. 236.

Пришвин М. М. Дневник. Т. 1. С. 375.

Блок А. А. Соч.: В 2 т. Т. 2. С. 227.

Пришвин М. М. Дневник. Т. 4. С. 30.

Пришвин М. М. Дневник. Т. 3. С. 276.

Пришвин М. М. Дневник. Т. 4. С. 307.

Там же. С. 182.

Пришвин М. М. Дневник. Т. 3. С. 236.

Там же. С. 105.

Там же. С. 191.

Там же. С. 211.

Пришвин М. М. Дневник. Т. 2. С. 296.

Пришвин М. М. Дневник. Т. 4. С. 23.

Из послания святителя Тихона, Патриарха Московского и Всея Руси, Совету Народных Комиссаров 13/26 октября 1918 г. // Православный календарь 2000 г. С. 336.

Пришвин М. М. Дневник. Т. 2. С. 125.

Воспоминания о Михаиле Пришвине. С. 27.

Пришвин М. М. Дневник. Т. 3. С. 108.

Пришвин М. М. Дневник. Т. 1. С. 261.

Пришвин М. М. Дневник. Т. 2. С. 80.

Пришвин М. М. Дневник. Т. 3. С. 17.

Пришвин М. М. Собр. соч.: В 8 т. Т. 8. С. 207.

Пришвин М. М. Дневник. Т. 3. С. 114.

У этой истории была интересная рифма, замечательно раскрывающая характер М. М. Пришвина. Когда, несколько лет спустя, в середине 20-х годов племянника Михаила Михайловича Андрея Пришвина не приняли в университет, знаменитый дядюшка написал профессору Львову-Рогачевскому письмо с просьбой помочь талантливому и охочему до знаний юноше, закончив послание следующим образом: «Я даю этому молодому человеку десять рублей, чтобы он, если его не примут, напился и набил морду всему этому бездушному вузовскому механизму». Если верить А. С. Пришвину, профессор передал письмо тогдашнему ректору МГУ А. Я. Вышинскому с припиской, что язык у Пришвина «охотничий». Пришвинский протеже явился на прием к будущему главному прокурору страны, тот у него на глазах прочел петицию, дошел до конца, затрясся и выставил просителя за дверь. Однако в университет парня приняли.

Там же. С. 275.

Но о том же Семашке: «В сущности психология этих честолюбивых и честно бездарных людей, как разные Семашки, – (1 нрзб) была мне чужда, непонятна и по сей час остается» (Пришвин М. М. Дневник. Т. 3. С. 16).

Там же. С. 240.

Удивительно, как этот мотив – помощь большевика интеллигенту в Гражданскую войну – кочевал в те годы и по жизни, и по литературе. Вспомнить хотя бы «Доктора Живаго» Пастернака или «Волны Черного моря» Катаева – книгу, которую взыскательный Пришвин высоко и ревностно оценил (во всяком случае, первую ее часть «Белеет парус одинокий»).