Уильям Ширер - Берлинский дневник. Европа накануне Второй мировой войны глазами американского корреспондента

Берлин, 12 мая

Воскресенье, я немного поспал. Дневную передачу взял на себя Хилл.

Всего лишь после двух дней боев верховное командование заявляет: немцы оккупировали всю северо-восточную часть Голландии к востоку от Зюйдер-Зее, прорвались через первую и вторую линии обороны в центр Голландии и проникли в восточный фланг бельгийской линии обороны вдоль Альберт-канала. Примерно год назад я видел этот канал, бельгийцы укрепили его рвами, которые выглядят как глубокие, труднопреодолимые противотанковые ловушки с очень крутыми каменными стенками. Неужели бельгийцы не взорвали мосты?

Сегодня в Берлине обычный воскресный день, никаких признаков, что берлинцы сильно озабочены битвой за свое тысячелетнее существование. Кафе приказано закрыть в одиннадцать вечера, вместо часа ночи. Это вынудит людей разойтись по домам до начала воздушных тревог, хотя у нас их пока и не было. Заодно на время запрещены и танцы. Вечером радио предупредило, что если с немцами в Голландии будут дурно обращаться, то есть «богатые возможности ответить тем же многочисленным голландцам, проживающим в Германии».

Берлин, 13 мая

Ошеломляющие новости. Заголовки газет в пять часов вечера: «ЛЬЕЖ ПАЛ!», «ГЕРМАНСКИЕ СУХОПУТНЫЕ ЧАСТИ СОВЕРШАЮТ ПРОРЫВ И УСТАНАВЛИВАЮТ КОНТАКТ С АВИАДЕСАНТНЫМИ ЧАСТЯМИ ВБЛИЗИ РОТТЕРДАМА!».

Неудивительно, что один немецкий офицер сказал мне сегодня, что даже верховное командование слегка озадачено темпами.

Авиадесантные части — это парашютисты и те, кто приземлился на планерах на пляже около Гааги в первый же день кампании. Именно они захватили часть Роттердама (!), включая аэропорт, хотя у них не было артиллерии, а у голландцев ее должно было быть немало, ведь они народ богатый: Каким образом германские сухопутные части смогли свободно пройти через южную часть Голландии к морю, для всех здесь остается загадкой. Это могли быть только моторизованные войска, а в Голландии на их пути множество рек и каналов. Предполагается, что голландцы должны были взорвать мосты.

«СВАСТИКА РЕЕТ НАД ЦИТАДЕЛЬЮ ЛЬЕЖА», сообщают заголовки нынешним вечером. Очевидно, германская армия, форсировав Альберт-канал, окружила Льеж с северо-запада, где оборона была слабее всего, потому что бельгийцы ожидали удара с противоположной стороны. В 1914 году Льеж продержался двенадцать дней. Сейчас пал через четыре, что печально для союзников.

Зарубежные радиостанции продолжают сообщать о немецких парашютистах, сбрасываемых на всю территорию Бельгии и Голландии, которые захватывают аэропорты и города. (Мы пока не можем получить здесь никакой информации на эту тему.) Это новый вид боевых действий, и нам интересно узнать, какова их действенность, если она есть, в длительной и трудной кампании, не окажется ли она еще одной легкой победой Германии.

Вчера вечером премьер-министр Франции Рейно объявил, что немецкие парашютисты, которых обнаружат в тылу одетыми во что угодно, но не в германскую форму, будут расстреляны на месте. Сегодня вечером на Вильгельмштрассе нас проинформировали, что за каждого расстрелянного германского парашютиста немцы казнят десятерых французских военнопленных! До чего же немцы приятные люди! Это возвращает нас на тысячу или две тысячи лет назад. Но учтем, что это только часть нового гитлеровского способа террора.

Сегодня провел некоторое время в нашем посольстве. Все подавлены известиями, и большинство считает, что — на четвертый день наступления! — с союзниками покончено. Я пытался вспомнить, каким черным показался август 1914 года Парижу и Лондону, когда немцы обстреливали столицу и французское правительство сбежало в Бордо. Прошлой ночью Тэсс сказала по телефону, что швейцарцы призвали в армию всех годных к службе мужчин. Когда придет очередь Швейцарии? Я попросил ее забронировать билет на ближайший пароход и уехать с ребенком домой. Она не хочет. Ее аргументы: она должна вести дела в нашем женевском офисе, она не любит, когда семья так разбросана, и теперь, когда война становится настоящей, она хочет ее увидеть.

Берлин, 14 мая

Сегодня вечером все мы были потрясены новостями.

Голландская армия капитулировала — после всего-навсего пяти дней боев. Что случилось с их знаменитыми каналами, которые считались непреодолимыми? С их более чем полумиллионной армией?

За час до того, как мы узнали об этом из специального коммюнике, нам сказали, что пал Роттердам. «Под ужасным впечатлением от германских пикирующих бомбардировщиков и неминуемой атаки немецких танков город Роттердам капитулировал и тем самым спас себя от разрушения», — говорится в сообщении немцев. Так мы впервые узнали, что Роттердам подвергался бомбардировкам и его собирались разрушить. Сколько же мирных граждан было убито там, на этой войне, которую Гитлер «обещал» не вести против гражданских лиц? Что, этот город с населением около полумиллиона человек был военным объектом, подлежащим уничтожению?

Совершив прорыв у Льежа, немцы, как они заявили сегодня вечером, проникли во вторую линию бельгийской обороны северо-западнее Намюра. Они должны быть совсем близко от Брюсселя. На немцев работают танки и авиация, особенно авиация. Как же преступно было со стороны англичан и французов пренебречь своими военно-воздушными силами!

Уже надоело слушать, как обставляет германское радио каждое сообщение о новой победе. Программа прерывается, звучат фанфары, потом зачитывают коммюнике, а после этого хор исполняет хит сезона: «Мы идем вперед на Англию». В случае больших побед дополнительно звучат два национальных гимна.

Берлин, 15 мая

Сегодня у иностранных корреспондентов и дипломатов лица сильно вытянуты от удивления. Верховное командование заявило, что прорвана линия Мажино в районе Седана и германские войска форсировали реку Маас и у Седана, и севернее — между Намюром и Живе. Тому, кто видел эту глубокую, заросшую густыми лесами долину Мааса, кажется просто невероятным, что немцам удалось пройти через flee так быстро, если хоть какая-нибудь вообще армия защищала правый берег. Но обе воюющие стороны говорят о крупных танковых сражениях западнее Мааса.

Почти все мои друзья потеряли всякую надежду, но не я, пока. В августе 1914-го в Париже, когда ничто не могло преградить путь германской армии к столице, все, должно быть, выглядело еще мрачнее. Наши военные напоминают нам, что главное сражение еще не началось, что немцы еще не столкнулись с основными силами французских и британских армий. И у бельгийцев еще полмиллиона человек в строю. Сегодня линия обороны, занимаемая союзниками, проходит приблизительно через Антверпен, Лувен, Намюр, далее вниз по Маасу к Седану, но немцы форсировали реку в нескольких местах.