Рэнди Тараборелли - Мадонна. В постели с богиней

Однажды после изнурительной репетиции Мадонна вышла из душа с полотенцем, обмотанным вокруг головы, и села возле окна. Флинн заметил задумчивость своей ученицы. Много лет спустя он смог припомнить тот момент во всех подробностях.

«Господи, — сказал он Мадонне, — какая же ты красивая!»

«Что?» — переспросила Мадонна.

Она была явно не прочь услышать эти слова еще раз.

«У тебя лицо античной статуи, — сказал он ей. — Лицо римской патрицианки».

«Почему вы мне это говорите?» — удивилась она.

«Потому что это правда, — объяснил он. — Это не физическая красота. Я говорю о чем-то более глубоком. Ты должна это знать».

«Я уже это знаю, — честно призналась она. — Я просто не была уверена, что это замечают другие».

Много лет спустя она вспоминала: «Мне было четырнадцать, может быть, пятнадцать. Я чувствовала себя непривлекательной, неинтересной и непопулярной. А Кристофер сказал: «Какая же ты красивая!» Мне никто таких слов никогда не говорил. Он сказал мне, что я особенная. Он научил меня ценить красоту — красоту не в общепринятом смысле слова, а красоту духовную».

Влияние Кристофера Флинна на жизнь и карьеру Мадонны нельзя недооценивать. «Моя жизнь полностью изменилась, — вспоминала Мадонна. — И произошло это не только потому, что уроки танцев у Кристофера были очень полезны. Он помог мне сосредоточиться. Он придал смысл моей жизни. Он вывел меня из бессмысленного существования».

Флинн был счастлив помочь Мадонне перейти на иной уровень. Когда она стала звездой, он говорил: «Мадонна была чистой страницей, поверьте. Но она страстно стремилась к тому, чтобы на ней что-то написали. Она ничего не знала об искусстве, классической музыке, скульптуре, моде, цивилизации — она ничего не знала о жизни. Она была просто ребенком. Но она хотела учиться. Эта девочка была ненасытна в отношении знаний. Она впитывала в себя знания, как губка. Мадонна была очень серьезной девочкой, стремящейся сделать все как можно лучше. Она жаждала знаний, и жажда эта была неутолимой».

Кристофер Флинн был первым встреченным Мадонной гомосексуалистом. Хотя ей было еще совсем мало лет, он часто брал ее в гей-бары и клубы. Именно там и продолжилось ее образование, которое не ограничилось одной классической музыкой, скульптурой и искусством. Флинн познакомил ее с провокационными аспектами ночной жизни Мичигана. Именно в это время Мадонне открылась подлинная эротика. Таких знаний она не могла получить ни в школе, ни дома. Поскольку Мадонна всегда полностью отдавалась танцу, смело выражая в нем собственные эмоции, ее энергичные, сексуальные движения покоряли голубых мужчин. «Поклонники» давали ей чувство уверенности в себе, заряжали ее энергией, заставляли ее поверить в то, что она действительно может стать танцовщицей.

Учительница французского, Кэрол Линц, вспоминает, что Мадонна находилась под сильным впечатлением посещений гей-клубов. Ей больше не нужен был партнер для танцев. «В тот момент с ней что-то произошло, — вспоминала Кэрол. — Она перестала воспринимать танец как акт социальный. Танец стал для нее проявлением артистизма. Теперь она могла танцевать совершенно одна на любых школьных танцульках. Люди спрашивали меня, с кем она танцует. Я отвечала: «Ни с кем». Она танцевала сама с собой, просто так.

Я стала замечать ее технику. Я начала видеть в ней будущую танцовщицу. Это было захватывающее зрелище.

По окончании школы Мадонна получила премию за успешные выступления в школьных спектаклях. Она участвовала в стольких постановках, что я даже не могу все припомнить. И всегда играла главные роли, других она просто не признавала. Мадонна очень гордилась этой премией. Я помню, как она сказала: «Я всегда знала, что когда-нибудь ее получу». Эти слова прозвучали так, словно ей вручили «Оскара». Но я никогда не думала, что она станет актрисой. Я всегда считала ее танцовщицей».

Кристофер Флинн припомнил еще один разговор со своей ученицей. Тогда он понял, какой актрисой Мадонна хочет стать.

Выполняя упражнения в черном купальнике, Мадонна спросила Флинна: «Почему ты любишь мужчин?»

Он сказал, что сексуальность нельзя контролировать, что он такой, каков он есть, и изменить ничего нельзя.

«Да, мне хотелось бы это понять», — сказала она.

«Зачем?»

«Чтобы я смогла проникнуть в это, — ответила Мадонна. — Вспомни Джуди Гарленд или Мэрилин Монро. Эти женщины нравились голубым мужчинам, разве не так? Я хотела бы понять, что в них такого особенного. Это красота? Или их поведение?»

«Думаю, в них привлекает их трагичность, — сказал Флинн. — Я думаю, дело именно в этом. Ты смотришь на них и хочешь перерезать себе вены. Каждый гей когда-нибудь хотел вскрыть себе вены. Да, дело именно в их трагичности».

Мадонна даже перестала заниматься.

«Забудь об этом, — сказала она очень серьезно. — Я никогда не буду трагичной. Если для того, чтобы привлечь голубых поклонников, нужно быть трагичной, я этого не хочу. Я буду кумиром нормальных людей».

(Примечание. 27 октября 1990 года Кристофер Флинн умер от СПИДа в возрасте 60 лет. Это случилось в Лос-Анджелесе. В своем письме Мадонна написала: «Я по-настоящему любила этого человека. Он был моим наставником, моим отцом, моим воображаемым любовником, моим братом. Он был для меня всем, потому что он понимал меня».)

К тому моменту, когда семнадцатилетняя Мадонна закончила школу Рочестер Адаме в 1976 году (за полтора месяца до ее выпускных экзаменов), Кристофер Флинн стал профессором танцев в Мичиганском университете. Ему не хотелось терять одаренную ученицу. И, посоветовавшись с преподавательницей актерского мастерства Нэнси Райан Митчелл, он решил устроить Мадонну в этот университет. Мадонна успешно прошла собеседование и осенью 1976 года стала студенткой университета Мичигана в Энн Арбор.

«Наш отец был очень горд, — вспоминает Мартин Чикконе. — Я не уверен, что Мадонна знала об этом, но это было именно так. Отношения между ними оставались напряженными. Если бы у нее возникли трудности, он обязательно помог бы ей. Но она никогда не призналась бы в том, что ей трудно. Не стал бы спрашивать и наш отец. Они постоянно ссорились, она сердилась на него. Но Мадонна была его дочерью, а он был старомодным итальянцем — семья значила для него все. Они с Мадонной были похожи и сильно отличались. Он никогда не понимал ее. «Нарушает правила? — удивлялся он. — Но зачем? Почему ей не нравятся эти правила?» Когда она заканчивала колледж, они были готовы разругаться навсегда.

Наш отец всегда ценил образование. Он приучил своих детей уважать хорошее образование. Когда Мадонна оставила колледж и поступила в университет, мы все знали, что она пойдет своим путем».