Дитер Хэгерманн - Карл Великий

Если попробовать вникнуть в государственно-правовое содержание этого понятия, то откроется масса трудностей. Папа, о чем однозначно свидетельствует добавка «Котапошт» к императорскому титулу, связывал с этим достоинством особое покровительство Карла в отношении Рима, благодаря чему город получал большую свободу действий по сравнению с функциональными возможностями патриция города и дуката Рим. Лев III едва ли задумывался о возрождении западной императорской власти, фактически исчезнувшей после Ромула Августула (476 год). Ведь сравнительно недавняя фальсификация от имени Константина Великого возложила ответственность за судьбу Запада на плечи понтифика как императора с предоставлением ему императорских знаков отличия и почетных привилегий, а также с включением в его империю Гесперии [66] Древнегреческое название Испании и Италии. вместе с островами: рядом с князем апостолов в Риме не должно быть никакого императора. Поэтому император удалился в Константинополь. Таким образом, новый император Запада невольно превратился бы в угрозу для последующей консолидации церковного государства апостола Петра, основой которого являлись главным образом дарения Пипина и Карла, но широкой правовой базой оно было привязано к Соnstitutum Constantini. Что касается точки зрения Карла и его советников, однозначный ответ здесь неуместен. Титул и достоинство стали наполняться конкретным содержанием лишь в последующие годы. Пока же в самосознании Карла к Восточной не приросла Западная, то есть «своя» империя, которая не была Западной в духе позднеантичной эпохи, а являлась средневековой, новой, хотя она и подпитывалась и обогащалась старыми традициями. Император Карл — это «новый Давид» и одновременно «новый Константин». Хотя эта империя возвращает нас во времена Западной части старой Римской империи, другими словами, Рима, который теперь благодаря погребению в нем князя апостолов считается священным градом и резиденцией его преемника, тем не менее Рим перестал быть единственным ядром мировой империи. В понимании франков к Риму тяготеют резиденции монархов Италии, Галлии и Германии (!). Новая империя перекрывает своим сводом западную христианскую империю. Предсказаниям Феофана, что Карл нападет на Сицилию, не суждено было осуществиться. Для новой империи несвойственна любая политика экспансии в ущерб Византии. Спорные территориальные вопросы в отношении Венеции и Истрии во времена Карла решались в духе согласия. Империя франков даже под новым флагом не стала великой державой Средиземноморья по причине отсутствия у нее морского флота.

К общим соображениям принципиального характера, которые в окружении Карла подверглись более или менее детальному рассмотрению и в итоге привели к принятию императорского титула со всеми последствиями для дальнейшего хода европейской истории, безусловно, добавилась острейшая необходимость правовой оценки предъявленных папе обвинений и наказания его оппонентов. Хотя Лев III принес очистительную клятву перед собравшейся знатью, суд над главными виновниками, именитыми папскими прелатами, так и не начался, застревая на уровне предварительного расследования. В конце ноября 799 года королевская комиссия взяла под стражу обоих злодеев и передала их королю. Переправленные в Рим заговорщики год спустя не рискнули в присутствии папы и короля представить доказательства своих обвинений. Пока дело о противниках понтифика повисло в воздухе. Аббат монастыря Лорш Рихбот связывает это с принятием Карлом императорского достоинства. Через несколько дней после коронации начался процесс над заговорщиками. По свидетельству имперских хроник, «следствие проводилось на основе римского права, за преступление против монарха злодеи были приговорены к смертной казни». В их защиту выступил папа Лев, вследствие чего, легко отделавшись, они сохранили себе жизнь. В итоге заговорщики подверглись высылке. Приговор затронул также целый ряд их римских сообщников. Наказание в виде ссылки было весьма распространено в Византии, как, впрочем, и в античные времена. По сути, речь шла об отказе от применения смерт- ной казни с целью физического устранения оппонентов. Указание на процедурные моменты по римскому праву встречается только во франкских анналах. Характерно, что книга папств отвергает применение императорского права и представляет указанную процедуру как своего рода эпилог к очистительной присяге понтифика, завершившийся тем, что заговорщики и их сообщники проследовали в ссылку на земли франков, можно сказать, без надлежащего судебного разбирательства. А после кончины Льва III сосланным было дозволено вернуться в Рим.

В Вечном городе наверняка еще теплилось знание римского права в его различных кодификациях, особой известностью пользовались некоторые части свода законов, именуемого «дигесты». К примеру, в 603 году папа Григорий Великий цитирует фрагмент из соответствующей статьи, толкующей о «Сrimen laesae majestatis» [67] Обвинения в оскорблении величия (лат.). : «Преступление против монарха — Это такое преступление, которое совершается против римского народа или безопасности». Другой свод законов — Sententiae Pauli [68] Рассуждения (сентенции) Павла (лат.). — вошел составной частью в относительно распространенное римское право вестготов, предположительно в 802 году принятое Карлом как авторитетный источник старого императорского права. В сентенциях соответствующего раздела говорится следующее о преступлении против монарха: «Те, чье оружие в виде совета и содействия направлено против императора или гез риЫюа… лучшие [из них] должны быть казнены».

Книга папств замалчивает это по вполне понятным причинам: данное положение является посягательством на статус-кво папы, не уступающее императорскому. Опираясь на римское право, Карл и его советники, по-видимому, натолкнулись на решающее юридическое оружие в споре с оппонентами понтифика и их римскими сообщниками, заговор которых потряс Римскую папскую республику.

Ни как патриций или император, опосредованно или непосредственно с помощью своих эмиссаров, Карл не вмешивался в дела града Рима или в правовые отношения патримония апостола Петра. Он предпочитал уважать сложившийся порядок, подпирая его в интересах папы. Напомним о том, что предшественник Льва III Адриан I сам противодействовал смутьянам, причем через Равенну пытался даже подключить византийский императорский двор. Это обращение к Византии теперь отпало само по себе по причине возвышения Карла и из-за «матриархата во власти» Ирины в Константинополе, не говоря уже о том, что авторитет Льва на папском престоле был не самый высокий.