Дитер Хэгерманн - Карл Великий

Capitulatio в своих многочисленных положениях и предписаниях отражает задачи завоевателей, с одной стороны, обструкцию и ответные меры порабощенных — с другой. Сам текст, имеющийся в нашем распоряжении, тематически систематизированных в той мере, в какой проводится четкое различие между важными и менее важными судебными делами. Соответственно этому за четырнадцать правонарушений предусматривается смертная казнь, девятнадцать деликтов отнесены к числу малозначительных преступлений. Вначале самое главное — несравненно большего почтения заслуживают храмы по сравнению с прежними местами идолопоклонства. Это более высокое положение становится зримым и многообещающим в результате того, что церковь дарит человеку опору в жизни. Смертная казнь предусматривается за следующие индивидуальные деликты, также находящиеся в антифранкском русле: кража церковного имущества, поджог храмов (стало быть, деревянных строений), сознательное нарушение двухнедельного поста накануне Пасхи, что считается знаком презрительного отношения к новой вере. Такое говение фактически означало отказ от потребления мясного, это вправе разрешить только священник в случае болезни и физической немощи.

Смертная казнь, не допускающая снятия греха с души черсч покаяние, полагалась при следующих преступлениях: убийство духовных лиц, проявление дьявольщины и колдовства, кремация трупа вместо его погребения, приверженность языческим нравам вместе с упорным отказом от обряда крещения, жертвоприношение, оказание сопротивления королю и христианству, а также измена королю, убийство господина и госпожи, ограбление их дочерей. Вместе с тем общая оговорка давала возможность избе жать смерти — обращение к священнослужителю, исповедь и по каяние. Тем самым церковь и священническое служение приоб ретают важную функцию катализаторов при покорении и христп апизации. Крещение, соблюдение поста и погребение тела — при знаки христианства, а вот отказ от крещения, потребление мяса и кремация в месте захоронения- дьявольщина и идолопоклоп ство.

В связи с малозначительными наказаниями право на оккупа цию требует строительства храмов и их обустройства — это двор с двумя земельными наделами, то есть с двойной площадью пахотной земли на один двор. Данное предписание почти совпадает с одинаковыми но времени требованиями во франкских капитул я риях в пользу так называемых собственных храмов, то есть церквей, находившихся в собственности землевладельцев. Последит могли свободно распоряжаться ими. Далее содержится предписание, чтобы каждые сто двадцать жителей в пределах одного поселения — аристократы, вольные и литы (полусвободные) — выделяли по одному работнику и одной работнице. Таким образом подкрепляется величие и персональное обеспечение церквей и вместе с тем пестуется трехсословное саксонское общество, нивелируясь в новом служении христианскому Богу. Работники, работницы, подневольные хоть и привязаны ко дворам (усадьбам), но не являются самостоятельными производителями. Они и в саксонском языческом уставе рассматривались лишь как обьект, но не субъект при отправлении правосудия.

В тексте содержится обязательное предписание по взиманию церковной десятины буквально со всех, в том числе и с аристократии…Это был действительно революционный проект, не столько в понимании христианства, сколько языческой Саксонии, особенно аристократических кругов. Им тем самым не случайно напомнили о дани, которую покоренные были вынуждены платить своим покровителям. Англосакс Алкуин, вскоре один из важнейших советников Карла, хорошо знавший менталитет покоренных собратьев на материке, расценил это незамедлительное взыскание десятины как серьезную тактическую ошибку, создавшую трудности в практике насаждения новой веры. Десятина коснулась не только плодов хлебопашества и животноводства, но и фискальных доходов от довоенных денег и штрафов, а также от прочих состояний и поступлений, «ибо то, что Бог дарует каждому христианину, частично надо возвращать Всевышнему». Полученное ото всех христиан должно было пополнить ограниченные возможности короля по обеспечению храмов на землях саксов, а может, даже возместить их. Ведь правитель франков не обладал в Саксонии ни собственным имуществом, ни достаточными средствами из государственной казны.

Другие требования касаются поведения в воскресные дни, когда запрещалось проведение всяких общественных мероприятий, а также обряда крещения младенцев в течение года со дня пения. При бракосочетании следует избегать родства до четвертого колена; крестным (отцам и матерям) запрещено сочетаться браком с крестниками; недопустимо участие в идолопоклонстве около источников, деревьев и в рощах. Вновь встречается указание на погребение покойников, которое надлежит совершать на кладбищах, избегая языческих могильных курганов. Это требование было наиболее трудным для исполнения, учитывая значение, придаваемое культу мертвых, особенно в архаичных культурах.

Ведь этот завет разрывает узы, связывающие живых с мертвыми. Имеются археологические доказательства, что в населенном фризами и саксами прибрежном районе вплоть до IX и даже X века трупы умерших сначала сжигались, а потом предавались земле па языческих местах захоронения, даже если предметы, опускаемые в могилу с покойником, увязывались с христианской традицией. Например, на ручке ключа одной хозяйки дома были обнаружены крестообразные мотивы. В округе Фрисланд кремация и предание праха земле происходили вне поселения вплоть до XII веки, когда в ходе «второй христианизации» (по выражению Генриха Шмидта) возникло ядро поселения вокруг церкви, к которой непосредственно примыкал церковный двор в качестве места для захоронения. Чтобы создать заслон на пути языческих обычаев и вообще покончить с ними, Capitulatio призывает выдавать священнослужителям прорицателей, волшебников и колдунов.

Как непросто формировался новый политико-администратип-ный порядок покоренной страны, с каким сопротивлением пришлось столкнуться франкской администрации и правлению в целом, наглядно показывает фрагмент, посвященный разбойникам и злодеям, перемещавшимся из одного графства в другое, находя там убежище и защиту и избегая надлежащего суда. Их пособии ки должны были расплачиваться за нелояльность королю, так же как и графы, но они еще теряли свое графское достоинство.

Целый ряд параграфов посвящен именно графам: им надлс жит поддерживать мир в своих взаимоотношениях, а все спорные случаи выносить на рассмотрение короля. За убийство графи, эмиссара короля или всего лишь за намерение совершить убийство злодей подлежал выдаче двору с лишением его наследства. В тяжких случаях отступничество графа измерялось шестьюдесятью римскими золотыми монетами (три марки серебром), что соответствует нелояльности королю. Менее значительные деликты и этой области обходились в пятнадцать римских золотых монет, как высшая и низшая граница без ограничения служебных полномочий.