Никита Хрущев - Время, Люди, Власть. Воспоминания. Книга 1. Часть 2

Да, японцы предложили тогда: мы вам поставим оборудование по переработке леса, выработке целлюлозы и получения на основе полученной целлюлозы пряжи из искусственного волокна. Оно по техническим характеристикам было бы наилучшим для производства корда автомобильных покрышек из всего, что производится за границей. Условия действительно выгодные и для той, и для другой стороны. Они нам поставят в кредит все оборудование. После его монтажа на Дальнем Востоке мы должны будем платить им целлюлозой из перерабатываемого леса. Что может быть более выгодно? Проценты тоже, как говорится в капиталистическом мире, были божеские. Да и другое сырье мы могли бы поставлять в Японию. Япония вообще очень интересная страна, с сильно развитой промышленностью. Я это повторяю сейчас с осадком горечи. Ведь если принять во внимание, что Япония была разбита в войне, не имеет природного сырья и обладает гораздо меньшим населением, чем мы, то как оценить, что она так шагнула вперед не только в производстве промышленных товаров, но и в технике, в производстве тончайших и точнейших приборов? Не знаю, на каком уровне они сейчас находятся в оптике, но в конце моей деятельности Япония занимала тут одно из первых мест (может быть, самое первое место в мире). Помню, как наши инженеры-оптики ездили в Японию, привезли оттуда образцы продукции и нам показывали.

Наши специалисты смотрели раскрывши рты. Я спросил: "Сколько это стоит?". Услышал ответ: "Ничего. Это просто дали нам в подарок". Тогда я сказал: "Если это дали в подарок, так имейте в виду: то, что они нам дали, уже снято с производства. Никогда фирма не даст образцы, которые сейчас по-новому находятся в производстве, потому что это может создать конкуренцию их фирме". Все это вполне закономерно: конкуренция, прибыль! Да, многое свидетельствует, говорит о том, как далеко шагнула техническая мысль в Японии. А транзисторные приемники? Японские считаются самыми лучшими. Говорят, с ними конкурируют западногерманские. Тоже ведь разрушенной была страна! Все это заставляет нас подумать об организационных формах, о работе наших научно-исследовательских институтов и многом другом. Видимо, здесь существует у нас какой-то большой дефект. Количество инженеров и ученых, если подходить к делу чисто арифметически, у нас, видимо, не меньше, чем в Западной Германии и Японии. Статистика гласит даже, что мы выпускаем во столько-то раз больше инженеров и техников. А сколько у нас докторов и кандидатов наук? Тем не менее результаты технической и научной мысли, на основе которой создаются прогрессивные машины и приборы, приходится приобретать за границей. И сейчас остается такое же положение. Это заставляет нас думать, и не только думать, а хорошенько проанализировать ситуацию, чтобы поправить дело. Победа будет за тем общественным строем, который сумеет лучше использовать возможности научно-исследовательской мысли и инженерно-конструкторских усилий. Кто обеспечит наивысший уровень производства и самую высокую производительность труда, тот и победит.

Материальные блага, которые может получить человек при той или другой общественной системе, капиталистической или социалистической, определяются уровнем развития науки и техники, инженерной мысли, станочного оборудования и приборов, увеличивающих производительность труда. Я не скрываю, что говорю это с завистью: мне и завидно, и обидно, что мы, прожив уже 52 года после Октябрьской революции, хотя достигли огромных успехов и преобразили свою страну, до сих пор не можем похвастать передовыми позициями в технике и науке. Наша техника и наука сделали невероятно большой шаг вперед. Но все же ученые, наверное, лучше меня знают и чувствуют, как подпирают нас ученые капиталистических стран. Это не какое-то свойство социалистических или капиталистических условий. Никак невозможно согласиться с тем, что капиталистические порядки создают лучшие условия для развития науки и техники. С этим я не смогу согласиться. Нет, имеются какие-то у нас организационные дефекты, которые нужно нащупать и устранить, чтобы мысли ученых реализовались и были поставлены на службу социалистическому обществу. Интересы японского народа созвучны интересам советского народа. Если бы Япония стала дружественной страной по отношению к СССР, то она от этого только выиграла бы и экономически, и политически.

Сейчас действующий договор Японии с США преследует главным образом военные цели. Такие договора ведут к истощению материальных ресурсов страны и могут вовлечь Японию в военную катастрофу, более ужасную, чем пережил японский народ во Вторую мировую войну, когда на него свалились две атомные бомбы. Ведь если разразится война, неизвестно, сколько и каких бомб обрушится на Японские острова. Что останется тогда от Японии? Дружба же с Советским Союзом, устранение с Японских островов военных сил США принесли бы облегчение. Создались бы возможности использования природных ресурсов для развития экономики, повышения жизненного уровня народа. Япония обрела бы возможность получать сырье из соседней страны, находящейся под боком у нее: лес, нефть, газ, руду, уголь. Многое еще можно назвать.

Несколько дней назад я совершенно случайно встретился с Иваном Христофоровичем Баграмяном. Мне было очень приятно его повидать. Ведь я уже много лет не видел его. Накоротке мы обменялись с ним различными мнениями. Неожиданно он поднял вопрос о книге мемуаров Жукова, высказал ряд замечаний и заявил, что в ней допущены очень большие искажения и отступление от истины. Тут же он сказал, что написал воспоминания и маршал Москаленко, причем написал просто гадкую книгу. Я не стал его выспрашивать и как-то уточнять, в чем же выражается эта гадость. Но вообще-то Москаленко может такое сделать. Я его знаю и с хорошей, и с плохой стороны. С хорошей знаю в том смысле, что он человек, преданный делу, воевал неплохо, проявлял настойчивость и энергию, не щадил себя. Плохие его стороны - нервозность, неуравновешенность, вспыльчивость, грубость, даже больше чем грубость. Оскорбления, которые он наносил своим подчиненным, всем известны. Люди, которые находились у него в подчинении, неоднократно жаловались мне на то, что он груб, оскорбляет их. Вот его обычный лексикон: "Враг народа! Предатель! Подлец! Судить надо! Расстрелять надо!".

Это человек настроения, который очень поддается влиянию. Он на все способен. Особенно если почувствует, что это выгодно для него, что такая гадость как-то оплачивается, то он пойдет на нее. Его беспринципность особенно поразила меня во время истории с отставкой Жукова в 1957 году. Я с доверием относился к Жукову во время войны и многое сделал для поднятия его репутации и авторитета в глазах Сталина. Когда в 1957 г. обсуждался вопрос о пресечении попытки Жукова организовать военный путч с целью захвата власти в руки военной хунты, то Москаленко активно выступал с обвинениями в адрес Жукова. Уже не на общем заседании пленума ЦК КПСС, а в более узком кругу лиц, когда Москаленко со страстью обвинял Жукова за поползновение к захвату власти, а Жуков с его солдатской грубостью, с его солдатской прямотой (а я верю Жукову, что он сказал правду) бросил ему: "Что ты меня обвиняешь? Ты же сам не раз мне говорил: чего смотришь? Бери власть в свои руки, бери!".