Отто Бисмарк - Мысли и воспоминания Том I

Оказывать gratis [даром] услуги, подобные тем, какие прусская политика оказала России при заключении Адрианопольского мира в 1829 г. [538] Русско-турецкая война 1828—1829 гг. закончилась миром, заключенным в Адрианополе 14 сентября 1829 г. между Россией и Турцией. Летом 1829 г. русская армия под командованием Дибича, благодаря смелому, но рискованному маневру, оказалась в довольно опасном положении. Николай I обратился за посредничеством к своему тестю, прусскому королю. Король направил к султану со специальной миссией барона Мюффлинга; с помощью прусских уполномоченных удалось ускорить заключение мира на чрезвычайно выгодных для России условиях. и при подавлении польского восстания в 1831 г. [539] Пруссия, как и Австрия, во время польского восстания 1831 г. обязалась не пропускать через свою границу вооруженной помощи полякам в какой бы то ни было форме. Пруссия готова была даже оказать прямое военное содействие России. , совсем уже не было никаких оснований, так как берлинский кабинет отнюдь не пребывал в неизвестности относительно далеко не дружественных Пруссии махинаций, которые незадолго до этого имели место между императором Николаем и королем Карлом X [540] Речь идет о переговорах, начатых Россией с Францией в 1828–1829 гг. через голову Пруссии и имевших целью заключение союза. . Идиллией родственных уз между государями [541] Династии Гогенцоллернов и Романовых уже с XVIII века были тесно связаны между собой взаимными браками. Так, в XIX веке император Николай I был женат на дочери прусского короля Фридриха-Вильгельма III, Александре Федоровне, а супруга Вильгельма I, королева Августа, была дочерью великой княгини Марии Павловны. дорожили у нас обычно достаточно сильно; чтобы смотреть сквозь пальцы на грехи России, недоставало лишь взаимности. В 1813 г. Россия бесспорно приобрела право на прусскую признательность; с февраля 1813 г. и вплоть до Венского конгресса Александр I оставался в общем и целом верен своему обещанию восстановить Пруссию в ее status quo ante [состоянии, в каком она была до войны, т. е. в ее довоенных гра-ницах] [542] На Венском конгрессе 1814–1815 гг. Россия поддерживала территориальные притязания Пруссии; соответствующие обещания были даны в Бреславльском соглашении 26 февраля 1813 г. . Он не забывал, разумеется, и русских интересов, но все же исполненные благодарности воспоминания Фридриха-Вильгельма продолжали быть по отношению к нему естественными. Подобные воспоминания были еще очень распространены в нашем обществе в годы моего детства, вплоть до кончины Александра I в 1825 г.; русские великие князья, генералы и русские воинские части, появлявшиеся по разным поводам в Берлине, унаследовали еще остатки той популярности, с какой у нас встречали в 1813 г. первых казаков.

Нарочитая неблагодарность, как ее афишировал князь Шварценберг [543] Царская Россия помогла Австрии в 1849 г. раздавить венгерскую революцию. Под австрийской неблагодарностью Бисмарк подразумевает занятую Австрией антирусскую позицию во время Крымской войны. Князю Шварценбергу, австрийскому министру-президенту и министру иностранных дел, приписывают заявление: «Мы удивим Европу своей неблагодарностью», сделанное им по адресу России. См. также т. I, гл. XVII, стр. 255. , и в политике, как и в частной жизни, не только некрасива, но и неумна. Но ведь мы выплачивали наш долг России не только в то время, когда русские оказались в затруднительном положении под Адрианополем, не только нашим поведением в Польше в 1831 г., но и на протяжении всего царствования Николая I, который был более чужд немецкой романтике и благодушию, чем Александр I, хотя и поддерживал дружеские отношения со своими родственниками в Пруссии и с прусскими офицерами. В его правление мы жили на положении русских вассалов; [так это было] в 1831 г., когда Россия без нас едва ли справилась бы с поляками, особенно же при всех переменах европейской конъюнктуры с 1831 по 1850 г., когда мы неизменно акцептировали и оплачивали русские векселя; [так продолжалось до тех пор], пока русский император не отдал после 1848 г. своего предпочтения молодому австрийскому императору [544] Император Франц-Иосиф вступил в 1848 г., в 18-летнем возрасте, на австрийский престол. перед королем Пруссии; русский арбитр холодно и черство вынес тогда свое решение против Пруссии и ее германских стремлений и заставил заплатить себе полностью за дружеские услуги 1813 г., навязав нам Ольмюцское унижение [545] См. прим. 24 к гл. III. . Позднее, во время Крымской войны [546] См. прим. 9 и 11 к гл. V. и польского восстания 1863 г., мы авансом оказали России значительные [услуги], и если мы в том же году не последовали личному призыву Александра II к войне [547] Ср. т. I, гл. XV, стр. 227. Подробнее об этом см. т. II, гл. XXI. и, наряду с датским вопросом, вызвали тем самым его раздражение, то это показывает лишь, как далеко вышли уже русские притязания за пределы равноправия и какого они требовали подчинения.

Дефицит нашего счета был обусловлен, во-первых, родственными чувствами и привычной зависимостью более слабого от более сильного, а затем — также и ошибочным мнением, будто император Николай питает к нам те же чувства, что и Александр 1,и имеет право на признательность за услуги времен освободительных войн. На самом деле, однако, в царствование императора Николая не было никаких более глубоко коренившихся в немецкой душе побуждений поддерживать нашу дружбу с Россией на основе равенства, [не] извлекая из нее по меньшей мере той же пользы, какую извлекала Россия из оказанных нами услуг. При несколько более развитом чувстве собственного достоинства и несколько большей уверенности в своих силах мы могли бы добиться признания нашего права на взаимность, тем более что в 1830 г., после июльской революции [548] В результате революции 27–30 июля 1830 г. в Париже была свергнута восстановленная в 1814–1815 гг. династия Бурбонов и возведена на престол Орлеанская династия в лице Луи-Филиппа. В течение первых месяцев после революции перед державами Священного союза, видевшими в июльской революции нарушение охраняемой ими системы, стоял вопрос об активном вмешательстве во французские дела, тем более что они опасались перехода Франции к агрессивной внешней политике. Однако существовавшие между ними противоречия помешали созданию коалиции против Франции. , Пруссия, перед лицом этой неожиданности, была целый год, несмотря на тяжеловесность своей системы ландвера, несомненно, самой сильной и, пожалуй, единственной в Европе военной державой, остававшейся в боеспособном состоянии. Слабость и медлительность, с какими вооружалась могущественная Российская империя для борьбы с восстанием маленького Варшавского королевства [549] Варшавским королевством Бисмарк называет здесь Царство Польское — принадлежавшие России польские области со столицей в Варшаве. , доказывают, насколько запущено было за 15 лет мира военное дело не только в Австрии, но и в России, за исключением, быть может, одной лишь императорской гвардии и польской армии великого князя Константина [550] Великий князь Константин Павлович, старший сын императора Павла I, был в 1816–1831 гг. главнокомандующим русских войск в Польше. .