Пьер Клостерман - Большое шоу. Вторая мировая глазами французского летчика

Все это не внушало нам особого оптимизма. Мы имели уже опыт полетов над Рейном, поэтому никто не имел ни малейшего желания снова подвергаться автоматическому обстрелу зенитных батарей. У нас все еще был болезненный страх перед зенитной артиллерией, и это не способствовало укреплению боевого духа наших летчиков.

Разработанный Центром управления план операции по выведению из строя первых двух аэродромов оказался бесполезным, так как аэродромы были оставлены.

Поэтому Центр разработал новый план, чтобы обеспечить более быстрое взаимодействие между обнаружением населенного объекта и атакой на него. Канадское 49-е авиазвеио разведки должно было информировать нас напрямую, предварительно не согласовывая с Центром, о любом представляющем для нас интерес объекте. Мы должны были бросить все и приступить к действиям на любом имеющемся в наличии самолете, в то же время информируя Центр, который держал в состоянии немедленной готовности эскадрилью наших противозенитных «тайфунов».

Этот новый план операции поступил на рассвете на следующий же день. Два предыдущих безрезультатных самолетовылета выполняли 56-я и 486-я эскадрильи, и поэтому именно моя 3-я эскадрилья была в запасе «наготове». Беспокойство было невыносимым. Я не помню состояния когда-либо более нервного, а летчики, которые тоже чувствовали себя плохо, сказали мне, что я выгляжу таким же счастливым, как умирающая утка в грозу.

Когда я организовал порядок полета на рассвете, выбранная семерка не выказала никакого заметного энтузиазма, кроме австралийца Бея Адамса, который был довольно хладнокровным и не боялся ни Бога, ни дьявола. Наша нервозность в конце концов передалась даже механикам. Каждую минуту дверь комнаты бригады открывалась и звучал вопрос, не нужно ли еще что-нибудь сделать.

Пробило 12 часов. Ожидание становилось невыносимым. Погода была почти штормовой. Я категорически запретил любое упоминание о «зенитной артиллерии», назначив за это штраф один фунт. Тишину в комнате можно было разрезать ножом. Мы были в состоянии «готовности» с 3.55. Потребление чая и сигарет было чрезмерным, пол был устлан окурками. В конце концов я закрылся в офисе с Эджем около телефона и попытался отвлечься, сосредоточившись на письме к своим родителям. Порвав три письма, я бросил это занятие.

— Эдж, я возьму джип и загляну в управление, чтобы посмотреть последнюю метеосводку. Если за это время что-нибудь случится, зажигай белые огни Верей.

Только я сел в джип, как услышал телефонный звонок. Снова выпрыгнул. В зоне рассредоточения все были на ногах с тревожным выражением лиц. Звонили из 49-го авиазвена. Я продиктовал Кену Хьюсу:

«Аэродром Шверин. «Спит Рекко» видел, как в 11.40 приземлились 40 «мессершмитов». Около 100 А/С на базе 15 двухместных «арадо» — пункт пополнения запасов топлива в 500 ярдах на юго-восток от главного ангара. Карта 829 GA II — удачи!»

Я оглядел своих летчиков. Какое-то мгновение все молчали.

— Ну, пора! — философски вздохнул Вормсли.

— Быстро, Эдж, прыгай в джип и доставь перечень немецких аэродромов, — сказал я.

Кен Хыос уже нашел Шверин на настенной карте — 30 миль на юго-восток от Любека — нам пройти 150 миль.

Эдж стремительно вернулся со Спаем и вручил мне данные, раскрыв нужную страницу. Шверин хороший большой аэродром у озера, к западу от города того же названия. Я выполнил на доске быстрый набросок: три взлетно-посадочные полосы образуют треугольник, вероятное место расположения аэродрома, исходя из доклада 49-го авиазвена.

Фрицы приземлились в 11.40. Сейчас было 12.10. На пополнение запасов топлива и боеприпасов у немцев уйдет целый час. У нас как раз было время схватить их до того, как они поднимутся в небо, где рассеются.

Я дал последние инструкции, пока Спай звонил в Центр, чтобы сообщить им о том, что мы собирались делать, и попросить обеспечить наши «тайфуны» реактивными снарядами.

— Мы будем атаковать с севера на юг, все 8 вместе, на одной линии, с интервалом между самолетами в 200 ярдов. Скорость 530–540 миль в час. Каждый летчик выберет свою цель, когда будет пикировать, — в последнюю минуту не менять направление. Открывайте огонь на расстоянии тысячи ярдов и продолжайте в пределах дальности прямого выстрела. Держитесь как можно ближе к земле, досчитайте до 20, а затем поднимайтесь на полной скорости.

Разведка на «тайфунах» в 13.00, но я боюсь, что они не смогут прийти туда раньше. «Тайфуны» спустятся от 8000 до 3000 футов на 30 секунд раньше нас и разгромят все посты зенитной артиллерии, которые смогут обнаружить, своими реактивными снарядами, такова участь зенитной артиллерии.

Помните, что паша лучшая защита — скорость и полет в нулевых футах над землей. Нет смысла покачивать крыльями и стараться отвлечь парней из зенитной артиллерии — вы потеряете несколько драгоценных миль в час и рискуете проткнуть крылом взлетно-посадочную полосу.

Последний совет: если вас собьют и придется выбрасываться с парашютом, лучший способ, позвольте напомнить вам, такой: ручку управления на себя — сбросьте капот — свернитесь в комок — подождите несколько секунд — резко толкните ручку управления прямо вперед. У вас будет девять шансов из десяти беспрепятственно вылететь из кабины. Естественно, я надеюсь, что до этого не дойдет!

Какие-нибудь вопросы? Тогда о'кей, пошли!

— Алло, Кенвей, Филмстар ведущий вызывает — как насчет парней Тиффи?

Я начинал беспокоиться. Мы пересекли Эльбу и уже вполне отчетливо видели на горизонте шверинское озеро. Никаких признаков «тайфунов». Спустя несколько мгновений Кеивей ответил, извиняясь:

— Алло, Филмстар ведущий, извини, дружище, здесь путаница по поводу Тиффи. Сделайте все возможное без них!

Ничего себе, приятненькая перспектива! Без противозенитных «тайфунов» нам будет нелегко. Мой голос, вероятно, был не очень уверенным, когда я выстроил свой патруль для атаки. Большое голубое озеро, окаймленное сосновыми деревьями, разделяло посередине полуостров, на котором стоял Шверин, живописный маленький прилегающий к скалам городок с колокольнями эпохи Возрождения и лакированными черепицами. На западе располагался огромный аэродром, неповрежденный, дополненный зданиями и замаскированными ангарами — их было немного, и они были похожи на те, что остались в Германии.

Мы были на высоте 14 000 футов и держались левее, как если бы у нас не было намерения атаковать. Я внимательно рассмотрел аэродром: маленькие черные кресты, расположившиеся как раз там, где мы их ожидали, вырисовывались на яркой траве, какой она бывает ранней весной. Я заметил одну… две… четыре… семь вышек зенитной артиллерии, их тени отчетливо выступали на трассе по периметру благодаря солнцу…