Гюнтер Фляйшман - По колено в крови. Откровения эсэсовца

Но они ничего подозрительного не обнаружили. Как и не обнаружили воронки от взрыва. Выходит, взрыв произошел не от мины. А от чего? По крупицам стали восстанавливать картину происходящего незадолго до посадки раненых в грузовик. Опросили выживших. Один из пленных американцев показал, что, мол, в кузове тот самый американец с шиной на руке внезапно выдернул из перебинтованной руки кольцо. Оказывается, под шиной скрывалось зарядное устройство, скорее всего, обычная осколочная граната. Видимо, этот пленный американец, решив совершить героический поступок, пожертвовал собой, а заодно и своими товарищами, не говоря уже о наших. Маньяк, да и только. Что бы ему грозило? Спокойно переждал бы войну в нашем шталаге люфтваффе.

Согласно полученным данным, американцы отступали на запад к городу Боннерю. Офицеры штаба полагали, что противник испытывает острую нехватку боеприпасов и провианта, посему не способен оказать серьезного сопротивления. В связи с этим было запланировано нанести по Боннерю удар и выбить оттуда американцев. Мы быстро собрали наши силы и разделили их на две группы. Намечалось, что мы подойдем к Боннерю с востока, а оставшиеся силы полка ударят противнику во фланг с севера со стороны Фонтенейя и, совершив обходной маневр, подойдут к Боннерю с запада.

Американцы, разгадав наши намерения окружить их и отсечь от основных сил, предпочли срочно отойти. Две штурмовые группы начали операцию по преследованию противника в глубь района Фуа-Бастонь. Несмотря ни на что, наш удар по двум сходящимся направлениям все же удался, и на участке у Эйфеля были окружены 422-й и 423-й американские полки.

Сражение на участке Шнее-Эйфель

Командующий нашими объединенными силами генерал Хассо фон Мантейфель начал стягивать удавку на шее окруженных 452-го и 423-го американских полков. Этот генерал был учеником и другом герра генерала Роммеля и нередко использовал те же тактические приемы, что и в 1940 году во время бельгийско-нидерландской кампании.

Для наступления наших танковых и механизированных частей генерал фон Мантейфель использовал оборонительные участки, располагавшиеся вокруг американских полков на востоке, западе и у южных границ районов сосредоточения противника, а также равнинный участок местности на севере. Таким образом, куда бы ни отступили американцы, с трех сторон их поджидали кровопролитные сражения в условиях всхолмленной местности. Генерал фон Мантейфель использовал нашу артиллерию для создания смертоносной преграды между силами американцев и нашими войсками на востоке, юге и западе. Генерал днем и ночью обрушивал на врага град снарядов, а его танки отрезали один за другим важные коммуникационные узлы противника от основных группировок, лишая его возможностей отхода.

Генерал весьма разумно относился к боевому применению имевшихся в его распоряжении сил, используя штурмовые группы лишь для устранения ключевых препятствий, таких как пулеметные гнезда или минометные позиции. После того как наша пехота окружила сектор с севера, генерал несколько раз предложил американцам сдаться. Противник вначале отказывался, но после умелого использования Мантейфелем артиллерии и сужения границ котла с помощью танков и пехоты союзники стали куда сговорчивее. В результате войскам Хассо фон Мантейфеля на участке Шнее-Эйфель сдалось свыше 9000 человек личного состава 422-го и 423-го американских полков. Но куда более ценным стал захват огромного количества боеприпасов, горючего, провианта.

После этой убедительной победы Мантейфелю было приказано следовать к Маасу. Нам приходилось пробиваться, преодолевая ожесточенное сопротивление окруженного противника, наше наступление замедлял крайне нерегулярный, сопряженный с рядом трудностей войсковой подвоз. И когда Маас лежал уже в пределах видимости, нашему полку приказали войти на участок Фуа для захвата города Бастонь.

Захват районов Бастони и Лоншана играл для нас важнейшую роль. Наше наступление в Арденнах изначально базировалось на использовании танков, что вызывало необходимость установления контроля над пересекавшими леса дорогами. В окрестностях Бастони и Лоншана имелось семь главных магистралей, и союзники делали все, чтобы воспрепятствовать нашему захвату их.

Первой в район сосредоточения прибыл 12-й танковый полк СС. Прибыв в Лоншан, мы тут же были переданы в состав 19-го мотопехотного полка СС 9-й дивизии СС «Гогенштауфен». Прямо в лесу мы установили минометы, артиллерию и шестиствольные минометы. Прямо перед нами раскинулось поле, отделенное от нас несколькими рядами деревянных столбов. В нескольких километрах на другой стороне этого заснеженного поля располагался занимаемый союзниками городок Бастонь.

Американцы обустроили укрепленную линию обороны в нескольких километрах от самого города. Их линия обороны, состоявшая из траншей, ходов сообщения и пулеметных гнезд, полностью охватывала город. Вскоре после нашего прибытия мы подвергли их линию обороны интенсивному артиллерийскому обстрелу, прибавив огня минометов, обычных и шестиствольных. И подобный метод практиковался в течение нескольких дней, давая нам возможность отсиживаться в тепле и до одурения резаться в карты. За несколько дней части наших восьми дивизий выдвинулись для последующего окружения Бастони.

Каждая часть должна была действовать в соответствии с графиком проведения операции по взламыванию обороны противника, однако наши командиры предпочитали атаковать только на одном участке. 20 декабря нам было приказано подготовиться к штурму Бастони.

После интенсивной артподготовки мы совместно с пехотным батальоном и при поддержке 25 танков двинулись на противника. С ходу сокрушив первую линию обороны союзников, мы натолкнулись на сопротивление врага — американцы, выскочив из окопов и траншей, открыли по нам беспорядочную стрельбу из пистолетов-пулеметов. Мы с Крендлом шлепнулись в снег. Мимо нас по полю двигались танки, а американские солдаты, стоя, палили в них из базук. Мы стали забрасывать гранатами укрывавшегося в траншеях противника, но иногда американцы швыряли наши не успевшие разорваться гранаты в нас.

Многочисленные окопы и хорошо разветвленная сеть траншей и ходов сообщения в значительной степени затрудняли атаку. Все оказалось куда сложнее, чем рассчитывали наши офицеры. Наши танки, переваливаясь через траншеи врага, оказывались беспомощными перед огнем американских базук, которые противник вел из мертвых точек. Расстреливая в упор наши танки, американцы тем самым лишали наших пехотинцев мощных средств поддержки. Американцы, вызвав огонь своей артиллерии на себя, тут же скрылись в траншеях и окопах, мы же оказались один на один перед вражескими снарядами. Вновь заговорили пулеметы американцев, заставив нас отходить.