Леонард Гендлин - Перебирая старые блокноты

Итак, образование «завершено». Что дальше? Куда податься? На помощь пришла все та же палочка-выручалочка — родная большевистская партия в лице опекунов Е. Ярославского [70] Ярославский (Губельман) Е.М., 1873–1943. Занимал ответственные посты в аппарате ЦК ВКП(б). и Р. Землячки [71] Землячка (Залкинд) Р.С., 1876–1947. Член центральной контрольной комиссии ЦК ВКП(б) и коллегии народного комиссариата рабоче-крестьянской инспекции. В 20-е годы в Крыму по ее приказу было расстреляно и арестовано более 50 тысяч человек. . Фадеев рекомендован на партийную работу в Краснодар. Землячка внимательно следит за «ростом» Фадеева. Затем она устраивает ему перевод в Ростов-на-Дону, в газету «Рабочий Юг».

Александр Фадеев влюбляется в начинающую писательницу-выдвиженку, комсомолку Валерию Герасимову [72] Герасимова В. А., писательница, жена Фадеева (1925–1932). Умерла в 1970 году. . Через три недели он женится на ней. Карьерист по натуре, А. А. Фадеев рвется в Москву. В ЦК ВКП (б) он находит покровителя — Андрея Андреева — мрачнейшую фигуру из окружения Сталина, постоянного куратора органов безопасности.

Вначале Фадеев получает ответственный пост: он возглавляет РАПП (Российская Ассоциация Пролетарских Писателей), затем — главный редактор литературно-художественных журналов «Красная Новь» и «Октябрь».

В 1927 году выходит его роман «Разгром», повествующий о судьбе небольшого партизанского отряда, действовавшего в 1919 году против японских интервентов и белоказаков. В первоначальной редакции «Разгром» выглядел иначе, нежели в более поздней.

Критики и даже солидные писатели пели дифирамбы роману, сравнивая Фадеева с Достоевским, Гоголем, Л. Толстым, Горьким.

Среди активных «рапповцев» числился писатель Юрий Либединский, в то время женатый на Марианне Герасимовой. Фадеев стал за ней ухаживать. Интимная дружба с красивой, элегантной женщиной ему импонировала, она была воспитана, образована, знала языки, разбиралась в литературе и искусстве. Однажды Фадеев увидел Марианну в кабинете Землячки, в здании ЦК ВКП(б). Потом он узнал, что его знакомая, обаятельная Марианна — старший следователь по особо важным делам.

Александр Фадеев понимал, что власть над писателями даст ему возможность печататься столько, сколько он захочет. В декабре 1929 года произошла его знаменательная встреча со Сталиным. Своей покровительнице Р. С. Землячке он исповедуется в письме:

«Я прозевал недавно идеологически двусмысленный рассказ А. Платонова «Усомнившийся Макар», за что мне попало от Сталина, — рассказ анархистский; в редакции боятся теперь шаг ступить без меня… [73] А. А. Фадеев. «Письма 1916–1956», «Сов. писатель», М., 1973. »

Немало усилий приложил Александр Фадеев, чтобы морально уничтожить прекрасного русского писателя. После разгрома РАППа многих его членов казнили. Сложили головы на плахе: Л. Авербах, В. Киршон, А. Селивановский, А. Воронский. А скольких я не назвал?! Фадеев не только уцелел, но продолжал идти в гору.

1927 год. Сентябрь. Москва. Гендриковский переулок.

На квартире у Маяковского Фадеев знакомится с молодой, очень красивой женщиной, будущим кинорежиссером-документалистом Эсфирь Шуб [74] Шуб Э. И., кинорежиссер-документалист, 1894–1956. . В этот вечер Маяковский читал поэму «Хорошо!». Среди присутствующих — А. В. Луначарский, Н. Н. Асеев, М. А. Светлов, В. Б. Шкловский, Лиля и Осип Брик, В. В. Катанян, Е. И. Гендлин (мой отец). Громче всех аплодировал Фадеев. Через год он разгромил эту Поэму, назвав ее «словесным дерьмом». Через десять лет прокричал на всю Россию: «…«Хорошо!» — историческое событие, «знамение эпохи».

Дружба Фадеева с Э. Шуб продолжалась до самой его смерти. Пожалуй, из всех женщин он по-настоящему любил только ее и с нежностью относился к дочери Эсфири Ильиничны.

Фадеев работает над многоплановым романом «Последний из Удэге», который остался незавершенным. Первые две части были опубликованы в 1929 году, третья и четвертая части — в 1940.

В санатории в Крыму он встречается с актрисой Московского Художественного театра Ангелиной Степановой и вскоре на ней женится.

1934 год. Александр Фадеев написал слабую книгу «Амгуньский полк». В IV томе собрания сочинений можно найти высказывание (стр. 103), которое наиболее точно выражает его кредо:

«В гражданской войне происходит отбор человеческого материала, все враждебное сметается революцией, все неспособное к настоящей революционной борьбе, случайно попавшее в лагерь революции, отсеивается, а все поднявшееся на подлинные корни революции, из миллионных масс народа, закаляет, растет, развивается в этой борьбе, происходит огромная переделка людей».

Прогрохотали годы партийных чисток 1937–1939. Они проходили под лозунгом — расстрелов, пыток, концентрационных лагерей. Редели ряды писателей. Вместе с миллионами «зэков» их гнали на каторгу. Огромен список Писателей, Поэтов, Критиков, Литературоведов, Драматургов, которые, не написав главных, лучших книг, в расцвете творческих сил, костьми утрамбовали Землю, на которой родились.

А. А. Фадеев, взобравшись и утвердившись на писательском «Олимпе», оставался все тем же дисциплинированным солдатом.

Н. Я. Мандельштам в «Воспоминаниях» пишет о Фадееве:

«Пастернак ведь тоже чужой, — сказал мне как-то Фадеев, перелистывая стихи Осипа Мандельштама, — и все-таки он как-то ближе к нам и с ним на чем-то можно сойтись… Фадеев был тогда редактором «Красной Нови», а Мандельштам уже запрещенным поэтом. Я отвезла стихи Фадееву, так как Мандельштам был болен. Это те стихи, которые входят в Первую Тетрадь новых стихов. Фадеев не обратил внимания на «Волка» и «волчий цикл». Его заинтересовало только одно восьмистишье:

И, покачав головой, он вернул мне стихи со словами: «С Пастернаком нам гораздо легче — у него природа…»

Фадеев разговаривал с А. А. Андреевым (1937), тот решительно заявил, что ни о какой работе для Осипа Мандельштама не может быть и речи. «Наотрез», — сказал Фадеев…

Нам дали две путевки в Саматиху. Фадеев раздраженно: «Путевки?.. Куда?.. Кто дал?.. Где это?.. Почему не в писательский дом?..»

Не прошло и года, как Фадеев, празднуя в Лаврушинском переулке получение ордена, узнал о смерти Мандельштама и выпил за его упокой: «Загубили большого поэта…».

Незадолго до окончания войны я поднималась к Шкловским [75] Шкловский В. Б., писатель, 1893–1985. и в лифте случайно очутилась вместе с Фадеевым. Едва лифт начал подниматься, как Фадеев нагнулся ко мне и шепнул, что приговор Мандельштаму подписал Андреев: «Это поручили Андрееву — с Осипом Мандельтамом».