Марат Брухнов - Чака

Несравненно большее значение для народа зулу имеют события, последовавшие сразу после смерти Нанди и предания ее праха земле. Видя сраженного горем вождя, все принялись как бы соревноваться друг с другом в изъявлении сочувствия и горя. Подобно участникам изуверской церемонии шахсей-вахсей, они готовы были предаваться самоистязанию, ревниво следя, однако, за тем, чтобы и другие не уклонялись от выполнения долга.

Странная апатия, охватившая Чаку, оказалась как нельзя кстати компании «Феруэлл и K°», поскольку бездействие вождя зулу развязало наконец им руки, побуждая к крайней активности. И тут полностью проявились дипломатические таланты Финна. В это время всеобщих волнений и смут он ни на день не оставался на месте, объездив в одиночку или со спутниками почти все владения Чаки, не уставая сеять семена вражды и розни. Вот именно во время этих поездок по стране и пригодились все те наблюдения, которые он так старательно копил все эти годы. Приезжая к вождю племени, чудом сохранившего какие-то остатки независимости, ила к старейшине округа, а такие в его странствиях попадались ему значительно чаще, он прекрасно знал, кто у того числится в кровных врагах, и вовремя умел намекнуть, что человек этот нежелателен и самому владыке, так как радуется втайне постигшему того горю. Таким образом стремления Всемогущего и захолустного вождя совпадают. Как тут было не перейти к более решительным действиям? Виновного наказывали за недостаток рвения, а в Дукузу шло донесение о том, что правосудие совершилось. Да только в Дукузе некому было сейчас разбираться в том, кто прав, а кто виноват.

Венцом всех недобрых дел Финна явился его визит к Мкабайи. Здесь, казалось бы, англичанину нечего было рассчитывать на успех. Тетки Чаки, сестры-близнецы Мкабайя и М-Мама жили в довольстве, окруженные таким почетом, который и сниться не мог сестрам второстепенного вождя. Только головокружительный успех Чаки дал им возможность вознестись столь высоко. Успешно справиться с необычайно сложной миссией Финну помогли, как это ни странно, кошки.

Визит начался, как обычно, с подношения даров и выражения сочувствия по поводу невосполнимой утраты. Затем мистер Финн заговорил о горе вождя, величие и грандиозность которого может сравниться лишь с величием духа этого выдающегося правителя. Несомненно, что столь великий человек и близкий родственник его гостеприимной хозяйки должен иметь и могущественнейших духов-покровителей. Тут белокожий гость принялся возносить хвалу отцу Чаки, столь мудро руководящему поступками своего отпрыска. Даже падкой на лесть Мкабайи как-то трудно было себе представить, что именно дух веселого и простодушного Сензангаконы обрел вдруг такую силу после смерти последнего. Но она продолжала соглашаться с цветистой речью своего гостя, радуясь хоть такому развлечению в эти суровые дни траура, пока не было вскользь упомянуто имя «Исанусси». Тут царственная тетка насторожилась, но гость ее, не останавливаясь и как бы не замечая внезапно пробудившегося интереса к его словам, продолжал плавно вести свою речь. Кто мы, восклицал он, чтобы судить великого вождя и столь же великие дела его! Грандиозность свершений требует столь же грандиозных жертв. Всем готов пожертвовать Великий ради прославления рода Зулу, уже распростершего власть свою над многими народами. Кто упрекнет Великого, кто осмелится судить его? Он ведь не щадит тут ни себя, ни семьи своей, ни своих близких. Самое дорогое приносит он в жертву величию рода своего. Вся земля скорбит в эти дни о Нанди, так неожиданно ушедшей из жизни, но что значит скорбь всей земли по сравнению со скорбью ее любимого сына! А чего стоит хотя бы странный обет безбрачия, принятый им для себя?! Казалось бы, почему это человеку столь привлекательному, мудрому и сильному не окружить себя сыновьями, наследниками его славы и доблестей?

Вопрос о наследниках славы и доблестей Чаки мало интересовал Мкабайю, к тому же она смутно помнила какие-то давние пересуды о физическом недостатке ее племянника — трудно теперь сказать, содержалась ли в этих слухах хотя бы крупица истины. Но вот слова белого о смерти Нанди заставили ее призадуматься. Она согласна, что Чака и в самом деле ничего не жалеет для вящей славы Зулу, их общего родоначальника, но при чем здесь Нанди — ведь мать Чаки умерла, насколько ей известно, от какой-то болезни. Правда, ей и самой было странно, с чего бы это болеть Нанди, женщине, по ее представлениям, молодой — они с М-Мамой на добрый десяток лет старше ее, а на здоровье не жалуются. Просто поразительно, что смерть настигла ее в столь цветущем возрасте!

В юные свои годы мистер Финн не мог предположить, что судьба забросит его в столь отдаленные края, и успел даже получить кое-какое образование. В те — увы! — уже отдаленные времена он считался приятным собеседником и не прочь был блеснуть красноречием в узком кругу друзей. Думал ли он, что одну из лучших своих речей ему придется произносить перед старой неграмотной негритянкой, сидя на циновке в крытой травой хижине! Полностью развернуться ему мешало недостаточное знание языка, но некоторая скомканность речи полностью компенсировалась завороженным вниманием его единственной слушательницы.

Далеко не все поняла Мкабайя в цветистой речи своего странного гостя, но одно она твердо усвоила из его слов — если таинственный и кровожадный Исанусси потребует новых жертв, ничто не спасет ни ее, ни ее близких от смерти. В своем ненасытном стремлении к власти вождь зулу пожертвует ими всеми. Одного этого было уже вполне достаточно для тревоги, но был и еще один вопрос, выяснить который ей не терпелось у своего гостя.

Поэтому когда она ни с того ни с сего спросила вдруг у своего гостя, правда ли, что Великий терпеть не может кошек, а заодно — и их владельцев, тот даже умолк на какое-то время, растерявшись от неожиданности. Но тут Финну вдруг стало ясно все. Еще приближаясь к хижине хозяйки крааля, он заметил, что дорогу ему перебежала кошка. Генри Фрэнсис Финн не был суеверным человеком и просто не обратил бы внимания на этот маленький инцидент, если бы ему не припомнился давнишний разговор с Чакой и какое странное продолжение столь невинная болтовня получила в эти трагические дни.

Незадолго до прибытия белых в Порт-Наталь несколько кошек было завезено на земли зулу, по-видимому, из португальских владений в бухте Делагоа. Зверьки быстро прижились, и среди женщин высокого ранга даже распространилась мода на них. В одной из дружеских бесед с белыми пришельцами Чака поинтересовался, чего это ради их соотечественники держат этих ни на что не пригодных животных. Желая похвастать своей осведомленностью, Финн рассказал ему о множестве поверий и примет, связанных с этими зверьками у них на родине, что в старину считалось, будто кошки дружны с нечистой силой, «со злыми духами», как он тогда выразился, и что колдуньи на его далекой родине держали у себя котов, преимущественно черных. Разговор тогда перешел на другие темы, и все, казалось, позабыли о его словах. Но теперь в обстановке всеобщей подозрительности и озлобления, воцарившейся после смерти Нанди, несколько женщин было казнено по обвинению в колдовстве, и, как ни странно, главным подтверждением их вины было как раз то, что все они держали у себя кошек.