Марат Брухнов - Чака

Англичанин торжественно подтвердил самые страшные подозрения Мкабайи: по совершенно непонятным причинам Чака вдруг решил, что именно владельцы кошек повинны в смерти его матери, а теперь злоумышляют и против него. Всем индунам отдан приказ выявить их всех и поступить с ними по всей строгости законов предков. Видя, какое впечатление произвели его слова на хозяйку крааля, Финн решил не затягивать своего визита и дать ей возможность поразмыслить на досуге.

Так легенда об Исанусси, пущенная в обиход матерью Чаки, получила теперь совершенно новый и весьма зловещий смысл. Но для того, чтобы окончательно оформиться, ей все еще не хватало некоторых деталей. Но детали эти было теперь нетрудно подыскать. Ведь тетки Чаки, свято уверовав в справедливость своих домыслов, с самым пристальным вниманием следили за всеми его действиями, по-своему истолковывая каждый его шаг. А в эти дни вождь зулу совершил немало опрометчивых поступков сам или не помешал другим совершать их… И надо же случиться так, что среди женщин, казненных за прелюбодеяние во время траура по Нанди, оказалась и Нолива — одна из сестер Дингисвайо. Никто не обратил на это особого внимания и, если бы не Финн, то происшествие это так и осталось бы незамеченным. Но Финн тут же помчался к Мкабайе с этой вестью. На этот раз старым знакомым нечего было таиться друг перед другом со своими мыслями и опасениями. Смерть сестры верховного вождя мтетва, человека, сделавшего так много для Чаки на первых его шагах к власти и невиданной славе, явилась новым подтверждением их подозрений. Мкабайя теперь уже ни капельки не сомневалась в том, что Исанусси не успокоится до тех пор, пока не отправит на тот свет всех хоть сколько-нибудь значительных лиц в зулусском государстве. Эта смерть как бы заполнила недостающее звено в цепи преступлений, совершенных уже и совершаемых их племянником, и дала возможность окончательно восстановить полную картину отношений Чаки с его зловещим покровителем. Все ее самые страшные догадки подтвердила и М-Мама, которая тоже была вызвана на совет. Не прошло и нескольких недель, как передаваемая под строжайшим секретом из уст в уста легенда об Исанусси начала кружить по краалям, доносясь до самых отдаленных уголков земель нгуни. Подхваченная тайными и явными недоброжелателями Чаки, она распространялась с быстротой степного пожара и оказалась настолько живучей, что дожила и до наших дней, получив самое широкое распространение. [4] См. T. M o f o l o, Chaka the Zulu, London, 1963. Л. С. С е н г о р, Чака. М., «Наука», 1971. Согласно первоначальной версии ее Чака заключил с Исанусси тайное соглашение, в силу которого он получает и будет получать власть над людьми самых различных народов и племен, но каждый шаг на этом пути к абсолютной власти он будет оплачивать жизнью самых близких ему людей. Если же отбросить все поэтические домыслы, то это означало, что Чака уже принес в жертву своей страсти жизнь Сигуджаны, своего брата, Нанди, своей матери, Ноливы, своей любимой; что рано или поздно последуют и новые жертвы — сначала Дингаан, Мхлангана и Мпанде — его сводные братья, затем — остальные родственники, а потом, возможно, наступит черед его главнейших индун и военачальников. Теперь мистер Финн мог со спокойной совестью удалиться в свои владения на берегах Умзимкулу и дожидаться там, пока посеянные им семена не принесут плоды.

Активизация «культурно-просветительской» деятельности мистера Финна не прошла незамеченной у остальных членов торговой фирмы «Феруэлл и K°» и была должным образом оценена его компаньонами. Прекрасно понимая, к чему может привести подобная активность, если Чаке вдруг станет известно о ней, освоители новых земель, однако, не возражали против нее, хотя каждому было ясно, что положение белых в стране становится все более рискованным по мере того, как заговор против верховного вождя зулу набирал жизненных сил. После длительного перерыва возобновилось строительство шхуны из обломков разбитого брига «Мэри». Работы велись в лихорадочном темпе, ибо все понимали, что шхуна эта даст им единственную возможность сласти свои шкуры, если дела в Натале примут неблагоприятный для них оборот. А для подобных опасений имелись все основания. В последнее время Чака стал замечать, что подданные его как-то изменили свое отношение к нему — в их поведении было больше подобострастия и меньше былой искренности — и перемены эти он каким-то образом связывал с присутствием белых. Он, правда, считал, что удачный поход в новые земли и богатая добыча, взятая у противника, исправят положение и на землях его народа вновь воцарятся мир и согласие.

И вот наступил наконец день, когда белые друзья прибыли в Дукузу в полном составе и торжественно объявили вождю зулу, что постройка судна, которое даст возможность наладить более тесный контакт между двумя великими народами, близка к завершению. И снова встал вопрос о необходимости направить послов владыки зулу к его другу и брату королю Джоджи.

Возникла еще одна немаловажная проблема: кому же из белых поручить ответственную миссию сопровождать посольство и помочь посланцам Чаки на первых шагах их дипломатической деятельности? Кандидатуры Феруэлла и Финна сразу же отпали, поскольку первый уже успел порядком надоесть ему своей жадностью, а второй оказался просто ловким пронырой, постоянно сующим нос в дела народа зулу. После зрелых размышлений Чака остановил свой выбор на лейтенанте Британского королевского флота Джеймсе Сандерсе Кинге, известном среди народа зулу под именем Мкинги. Возможно, что немалую роль сыграло и «королевское» звучание фамилии лейтенанта (Кинг по-английски означает «король». — М. Б.). Это заставляло думать, что Кинг, если и не является близким родственником короля Англии, то почти наверняка принадлежит к его роду. Не желая, чтобы посланец его оказался рангом ниже тех, с кем ему придется вести переговоры, Чака счел уместным произвести английского лейтенанта в чин индуны, ради чего Кинг и был назначен им командиром полка У-Гиги-банье, целиком укомплектованного молодыми воинами в возрасте 22–27 лет. Возведение в чин сопровождалось соответствующими в подобных случаях церемониями и проходило в весьма торжественной обстановке. Кинг получил к тому же полную парадную форму зулусского военачальника. Неизвестно, воспользовался ли когда-либо, кроме этого торжественного дня, индуна Кинг своим правом носить эту форму, но он не преминул использовать подходящий случай, дабы документально закрепить свое новое общественное положение.

Без долгих проволочек был составлен следующий документ:

(Дано) в главной резиденции Чаки

Умбололи в феврале 1828.