Георгий Эдельштейн - ЗАПИСКИ СЕЛЬСКОГО СВЯЩЕННИКА

Докладная записка Архиепископу Костромскому и Галичскому Александру

На циркулярное письмо Вашего Высокопреосвященства от 124 сентября сего года за № 761 считаю своим долгом ответить и подтвердить то, что мне приходилось много раз говорить и писать за годы служения в священном сане.

1. Все наше общество тяжко болеет. Главную причину этой болезни я усматриваю не в экономических, политических, экологических и прочих внешних недугах, о которых денно и нощнотвердят средства массовой информации, все светские и церковные мастера элоквенции. Главное — болезнь духа, смута и разруха в сердцах, душах и головах. Диагноз был безошибочно поставлен еще в середине прошлого века: "Не плоть, а дух растлился в наши

185 дни" (Ф.И. Тютчев). С тех пор растление стократно усилилось. Исцелить его может одна только Церковь, но Московская Патриархия сама по сей день тяжко страждет, она остается островком брежневско-черненковской стагнации, без малейших признаков выздоровления. По сей день мы не покаялись ни в одной мерзости прошлых лет: ни в многолетнем тесном сотрудничестве с людоедским режимом, ни в лакейских панегириках извергу рода человеческого И.В. Сталину, ни в гнусных восхвалениях "миролюбивой внешней политики Советского Союза", без которых не обходилось ни одно Пасхальное или Рождественское послание, ни в лжесвидетельстве и клевете на весь сонм Новомучеников и Исповедников Российских. И чем далее, тем все менее и менее мы склонны к покаянию, тем безнадежнее коснеем мы во грехе.

2. Общеизвестно, что основой канонической жизни Церкви являются определения Соборов. Мы злонамеренно предали забвению все определения Всероссийского Поместного Собора 1917— 1918 годов, которые никто никогда не отменял и отменить не мог: меньший Собор, естественно, не может отменить или изменить определения Собора большего.

Если в предыдущие десятилетия мы прятались за хилое оправдание, что нас-де "заставляют", "вынуждают" государственные чиновники, то сегодня мы не можем сваливать вину ни на какие внешние силы или обстоятельства. В нарушении постановлений Собора повинны только мы сами.

Выборы последних трех Патриархов проводились с нарушениями канонических правил. Священный Синод также формируется незаконно, о чем более тридцати лет назад писал архиепископ Ермоген (Голубев). Синод фактически превращен в церковный аналог Политбюро ЦК КПСС. Оригинал, к счастью, исчез, но аналог остался. Выздоровление Московской Патриархии может начаться только с возвращения к деяниям Собора 1917— 1918 годов. Остроумное возражение Святейшего Патриарха Алексия II в письме к спикеру Государственной думы Ивану Рыбкину о том, что это практически невозможно, так как "тот Собор проходил в совершенно иных исторических условиях, и решения его не выполнимы сегодня", — еще в большей степени относится ко всем без исключения деяниям Семи Вселенских Соборов, к Апостольским правилам и правилам Свв. Отец.

3. Церковные "документы" советского периода, начиная с пресловутой Декларации 1927 года "О радостях", являются,

186

' в лучшем случае, продуктом совместного творчества церковных коллаборационистов и чиновников государства воинствующих безбожников. Они интересны только для иллюстрации нравов эпохи, но не могут иметь никакой силы в Церкви.

4. Так называемый Архиерейский Собор 1961 года принял , два решения: незаконно устранил священника из жизни прихода

и без всяких канонических оснований предал забвению деяния Всеправославного Совещания 1948 года по проблемам экуменизма. Мне кажется, что вступление Московской Патриархии во Всемирный Совет Церквей явилось более вредоносным для судеб Православия, чем превращение пастыря в наемника.

К сожалению, Московская Патриархия по сей день остается членом этой политически ангажированной организации, много лет морально и материально поддерживавшей прокоммунистических бандитов, заговорщиков и террористов во всем мире.

Двадцать лет я говорю и пишу, что отношусь к любым экуменическим движениям и организациям в их современном виде крайне отрицательно: это просто "крыша" для антицерковных сил. Вместе с тем я убежден, что Православная Российская Церковь должна быть открыта к честному диалогу с любыми христианскими конфессиями, хотя бы в той мере, насколько они открыты для диалога с нами.

5. Вопросы канонической жизни Церкви должны решаться на Соборах, а не в кулуарах Священного Синода и не на юбилейных конференциях. После 1918 года у нас не было ни одного Поместного Собора в собственном смысле слова. То, что именовалось "Соборами", было или самочинными сборищами живоцерковников-обновленцев, или, начиная с 1943 года, зеркальным отражением пустопорожних сессий Верховного Совета, где все всегда голосовали единогласно. Решения соборов редактировались и принимались задолго до того, как члены собора запевали "Днесь благодать Святаго Духа нас собра", и, как правило, во враждебных Церкви органах.

Когда нынешний Священный Синод решил не проводить Поместный Собор в юбилейном 2000 году, то лишний раз подтвердил, что он — вечно позавчерашний.

6. Даже вопрос об имени нашей Церкви был решен за кулисами, в каких-то внецерковных ведомствах. И в Своде Законов Российской Империи, и в документах Собора 1917—1918 годов, и в Соловецком послании она именуется Православной Российс-

187 кой Церковью. И выбор этих слов, и их порядок более точно указывают на ее сущность и место в нашем многонациональном государстве. Татарин, украинец, еврей, чуваш, якут выходят из Святой купели теми же украинцами и якутами, не превращаясь в русских. Название, употребляемое ныне, — "Русская Православная Церковь", — лишь провоцирует по сути антихристианскую деятельность как русских ультранационалистов, так и тех, кто в ближнем зарубежье борется против "Церкви москалей".

7. Давно пора ясно сказать, что Московский Патриархат — лишь одна из частей Православной Российской Церкви. Необходимо начать честный диалог со староверами, с Зарубежной Церковью, с другими частями, имеющими законную иерархию, разумеется, не с самосвятами и еретиками.

Ни одна часть нашей Церкви не отвергает de jure деяния Собора 1917—1918 годов, не отвергает документы Святейшего Патриарха Тихона и Обращение соловецких епископов-исповедников. На основании этих документов и должен начинаться диалог.

Восстановить утраченное единство, исцелить существующий de facto раскол можно только братской любовью, молитвой и покаянием. До сего дня мне не приходилось слышать ни одного покаянного слова ни в Москве, ни в Монреале, ни в Париже, ни в Нью-Йорке. Зато злоба нередко хлещет через край.

8. Краеугольный камень Московской Патриархии — серги-анство, т. е. выпестованное гэпэушниками красно-поповское обновленчество, скрывающееся под маской благообразного древ-леправославного благочестия. Обличая сущность обновленчества, соловецкие епископы-исповедники не сказали ни слова о богослужебном языке, григорианском календаре или даже женатом епископате и прочих "новшествах" "живцов", но они сказали о главном, о сущности обновленчества, о его корнях. Сущность обновленчества — ложь, попытки примирить "да" и "нет", свет и тьму, Христа и антихриста, христианство и коммунизм.