Георгий Эдельштейн - ЗАПИСКИ СЕЛЬСКОГО СВЯЩЕННИКА

Так как в круг обязанностей уполномоченного входит соблюдение действующего в стране государственного законодательства о религии и церкви, а внутренними делами церкви, регулированием ее канонов уполномоченный принципиально не занимается, то в данном случае нужно признать, что В.П. Николаев превысил свои полномочия, его требование не появляться в общественных местах в рясе не является законным. Поэтому я отказываюсь выполнить этот устный приказ и обжалую его.

В ответ на это заявление В.П. Николаев предупредил меня, что в таком случае ко мне будут применены более строгие меры воздействия, что уполномоченный, несомненно, найдет способ заставить меня беспрекословно подчиняться его распоряжениям.

На этом беседа закончилась. Тон ее был с обеих сторон ровным и спокойным.

Опасаясь, что уполномоченный может не ограничиться словесным внушением, но действительно намерен принять более строгие меры воздействия с целью заставить меня подчиниться данному им распоряжению, я счел необходимым обратиться в Совет по делам религий с просьбой разрешить возникший конфликт. Обратиться сразу же после беседы к правящему архиерею с докладом и просить его быть посредником в этом деле я не имею возможности, так как архиепископ Михаил находится в настоящее время в Академии, профессором которой он является".

Копию данного письма одновременно выслал правящему архиерею.

Общеизвестно, что понятие правового государства предполагает в первую очередь безусловный примат закона в любой сфере, в том числе и в сфере свободы совести. Законодательство Ц культах от 8 апреля 1929 года было откровенно дискриминационным, его целью было подавление религиозных организаций. Сегодня редко встретишь человека, который согласится открыто защищать его или просто сказать о нем доброе слово. И работники Совета по делам религий, и члены Священного Синода, и эристы, и члены редколлегии журнала "Наука и религия" — все один голос повторяют, что перестройку необходимо начинать именно с этого устаревшего законодательства, ибо оно является шм главным тормозом на пути прогресса в отношениях между церковью и государством.

32

33

Одновременно высказывается и другое замечание, с которым тоже все дружно соглашаются: отдельные, мол, должностные лица на местах вопреки духу времени и ясным указаниям Совета продолжают относиться к верующим как к людям "второго сорта", смотрят на них с подозрением. Но они, наши советские верующие, выросли при советской власти, многие из них всю жизнь оставались сознательными и честными тружениками, такими же строителями нового общества, как и атеисты.

Вот и все. Иных проблем нет. Как только будет принято новое законодательство и как только будут исправлены некоторые ошибочные взгляды на верующих отдельных чиновников в глухой провинции, перестройка будет полностью завершена и дальнейшее гармоничное развитие отношений между Церковью и государством обеспечено.

И то, и другое верно, но все же главное не это, и начинать следует не с этого. Основные беды верующих во все прошлые годы были порождены не законодательством, каким бы жестоким оно ни было, а презрением чиновника к любому закону. Перестройку нужно начинать, не дожидаясь нового законодательства, — при сложившейся системе оно мало что изменит. Начинать ее необходимо не завтра, а сегодня. И не с того, что нам будет подарено, а с того, что уже есть.

Фундаментальный принцип нашего законодательства сформулирован в первом параграфе декрета ВЦИК от 20 января 1918 года и закреплен в Конституции СССР: "Церковь отделяется от государства". Этот принцип — основной, все остальные должны быть производными, ни один из них не может противоречить исходному. С детального уяснения и строжайшего соблюдения основополагающего принципа следует начинать всякий разговор о свободе совести; заботы о фундаменте всегда более важны, чем споры о форме пилястр и балкончиков на фасаде. Но именно этот кардинальный вопрос почему-то старательно обходят и руководители Совета по делам религий, и члены Священного Синода, и юристы. Во всех встречах "за круглым столом", во всех интервью намеренно смешиваются две совершенно разные проблемы: осуществление индивидуальных прав верующих и взаимоотношения Церкви и государства. Область личных прав и свобод граждан нашей страны значительно расширилась, расширилась и область прав верующих. Но в области реального отделения Церкви от государства существенных изменений не произошло.

34

Совет по делам религий и его уполномоченные на местах по-прежнему вмешиваются во все внутренние дела Церкви. Без разрешения уполномоченного епископ не может ни рукополагать, ни назначать на приход, ни собирать священнослужителей епархии для решения каких-то церковных проблем. Все кандидатуры епископов предварительно обсуждаются в Совете. Уполномоченный Совета может по любому поводу простым телефонным звонком вызвать к себе в кабинет любого священнослужителя, словно начальник подчиненного.

Борьба. Церкви за мир в ее нынешней форме является нарушением принципа отделения Церкви от государства, ибо любая форма политической активности любым религиозным организациям категорически запрещена. Многомиллионные взносы в фонд мира являются нарушением действующего законодательства: церковные организации имеют право тратить свои деньги исключительно на нужды, связанные непосредственно с "отправлением культа".

Ежегодные послания Патриарха, Священного Синода и правящих архиереев к тем или иным праздникам, без меры восхваляющие внутреннюю и внешнюю политику любого генсека, будь то Сталин, Хрущев, Брежнев или Черненко, противозаконны: мы не имеем права касаться в проповедях вопросов политики.

Думается, что и выдвижение Патриарха Пимена и других членов Священного Синода кандидатами в депутаты является нарушением того же принципа отделения Церкви от государства. Ведь Патриарх будет представлять в высшем законодательном органе нашей страны не себя, гражданина СССР Сергея Извекова, а будет выступать именно как Патриарх, глава Русской Православной Церкви. Во всяком случае, вопрос о правомочности такого выдвижения необходимо было как-то обсудить.

За 60 лет законодательство о культах не претерпело в нашей стране существенных изменений, а политика по отношению к Церкви и верующим несколько раз менялась очень существенно. Например, в юбилейном 1988 году, согласно официальным данным, было зарегистрировано 697 новых православных приходов, раз в сорок больше, чем в предыдущем. А в 1962—1964 годах закрыли несколько тысяч приходов, закрывали до 150 храмов в день. И неизменно клялись в верности одним и тем же принципам, неизменно твердили о торжестве законности.