Павел Огурцов - Конспект

Мне памятны годы общения с Павлом Андреевичем. Познакомились мы в 1965 году, когда он, как опытный специалист в области градостроительства, был включен в группу по разработке широкоизвестного проекта создания на легендарной Хортице Государственного историко-культурного заповедника Запорожского казачества. В то время общественность республики и представители украинской диаспоры с большим интересом и энтузиазмом восприняли намерения правительства Советской Украины вернуть нашему народу утраченную историческую память, возродив героические традиции казачества, чувство национальной идентичности и самоуважения. Реализацией этой программы занимались многие известные персоналии середины шестидесятых годов. Идейными же вдохновителями были тогдашние руководители республики – первый секретарь ЦК КПУ Петр Ефимович Шелест и заместитель Председателя Совета Министров УССР Петр Тимофеевич Тронько, а также заместитель председателя Запорожского облисполкома Николай Петрович Киценко и начальник областного управления культуры Степан Маркович Кириченко. К сожалению, проект так и не удалось осуществить полностью, а главные его идеологи поплатились за него кто должностью, а кто и жизнью…

Этот патриотический проект консолидировал усилия нескольких творческих коллективов и авторских групп, к его реализации подключились многие известные архитекторы, видные специалисты в области культуры и искусства. В группу запорожских архитекторов, возглавляемую Николаем Леонидовичем Жариковым, входил и Павел Андреевич Огурцов, уже имевший богатый и чрезвычайно ценный опыт восстановления послевоенного Запорожья. Он, как никто другой, хорошо понимал важность и значимость данного культурно-исторического заповедника как для города, так и для Украины в целом. Хортица, по его мнению, нуждалась в восстановлении равновесия между ее природой и историей. Архитектуру он рассматривал как дополнение историко-культурной среды острова. Это приобретало особую важность, ибо уже были призабыты или вовсе умолкли и песни, и эпос, и «уже ничто не напоминало о позабытой козаччине». Мне, первому директору Хортицкого заповедника, была близка и понятна позиция Павла Андреевича, который на бесконечных совещаниях и оперативках очень точно формулировал и убедительно отстаивал свои взгляды относительно будущего использования острова, убеждая в необходимости сохранения его природной среды, которая гармонично сочеталась бы с историческим и экспозиционными компонентами. Ему всегда удавалось находить «золотое сечение» в соединении этих непростых составляющих. Нередко он предостерегал архитекторов от строительства в тех местах, где в этом нет острой необходимости. Нам, начинающим музейщикам, это очень импонировало, и в его взглядах мы видели опору для своих позиций и действий.

Архитектурная деятельность П.А. Огурцова в Запорожье была интересной и весомой. Он досконально изучил и хорошо знал работы своих предшественников – известных советских архитекторов В. Веснина, Г. Орлова, Н. Колли, которые в конце 20-х годов разработали проект центрального района города – так называемого «Шестого поселка». Особенность предложенной застройки Запорожья состояла в том, что в ней был использован еще новый для того времени принцип создания микрорайонов. Большое внимание уделялось зеленым зонам, формированию жизненного пространства в жилых кварталах (транспортная инфраструктура, скверы, детские и спортивные площадки и т.д.). И хотя этот архитектурный проект был удостоен высоких наград на выставках в Париже и Нью-Йорке, в полном объеме ему так и не суждено было воплотиться в жизнь.

От Павла Андреевича мы впервые узнали не только об особенностях проектирования и застройки Запорожья, но также и о том, что сделанный исключительно из военно-стратегических соображений выбор места для размещения промплощадки в перспективе грозил обернуться серьезными экологическими проблемами. При строительстве заводов была проигнорирована роза ветров, и город оказался обречен: его загазованность во все времена остается угнетающей реальностью для населения. Павел Андреевич – человек перспективного мышления – считал, что будущие поколения архитекторов смогут исправить допущенные ошибки, улучшить экологическое состояние Запорожья и реки Днепр. Дело в том, что экосистема реки сильно пострадала в результате затопления порогов, которые прежде выполняли чрезвычайно важную оздоровительную функцию. Благодаря мощной турбулентности, создаваемой порогами, вода очищалась и насыщалась озоном. Функционирование же промышленных предприятий существенно обострило и без того сложную экологическую ситуацию, которая сложилась в Запорожье после пуска Днепрогэса. Нетрудно представить, сколь негативной оказалась бы реакция архитектора П.А. Огурцова на положение дел в сегодняшнем Запорожье, жители которого и в ХХI веке продолжают пить хлорированную воду, взятую из верхнего бьефа Днепра, и вынуждены терпеть усиливающееся хаотичное «уплотнение» жизненного пространства, продиктованное прагматически-коммерческими интересами.

Мое общение с Павлом Андреевичем не ограничивалось сферой наших общих профессиональных интересов. Я нередко бывал у него дома, получая огромное удовольствие от интересных бесед на злободневные темы, от удивительно тонких и остроумных комментариев по самым разнообразным вопросам. У него была прекрасная коллекция грампластинок, и каждый раз он ставил что-то из классики. Особенно запомнились мне романсы и арии в исполнении Соломии Крушельницкой, монологи Марии Заньковецкой и басо-профундо Бориса Гмыри. Вообще Павел Андреевич был человеком очень эрудированным, интеллигентным, располагающим к общению, лишенным каких-либо намеков на нарциссизм или высокомерие. Он всегда был очень внимателен к собеседнику, никогда не лукавил и сторонился людей, исповедующих двойные стандарты. Его жизненные принципы, склонность к анализу и редкая наблюдательность нашли отражение в его автобиографическом произведении.

Арнольд СОКУЛЬСКИЙ

Сижу в детской коляске. Кто-то ее везет по бревенчатому, покрытому соломой, а в моем представлении — соломенному, мостику. За речкой — деревья с серо-зелеными листьями и большими красными яблоками. Красное, полосатое яблоко не умещается в моих руках. На листве, серых стволах и серой земле дрожат солнечные пятнышки. Это — самое первое, что я помню в своей жизни.