Говард Маркс - Господин Ганджубас

— С грузом все нормально?

— Конечно, Д. Г. Маркс. Вся партия сейчас на складе в городе. Начинается упаковка и устранение запаха. Это не займет много времени. Закончим к завтрашнему дню. День отправки назначен?

— Да. Чем скорей, тем лучше. Нас устраивает любой день. Твой человек в МККБ получил пятьсот тысяч долларов.

— Я знаю, мистер Маркс. Получил извещение.

— Тебе известно также, что у меня с собой полмиллиона наличными.

— Они мне не понадобятся, пока ты не увидишь груз и документы. Отправим в понедельник, б февраля, через три дня. Послезавтра все проверишь. Д. Г. Маркс, пожалуйста, до этого времени побудь в номере. Карачи — опасное место. Все может случиться. В штате всех американских и европейских посольств состоят агенты по наркотикам. Они рыщут по городу.

— Здесь есть агенты DEA, Малик?

— Только один. Харлан Ли Боуэ.

Я вспомнил это имя: оно мелькало в обвинительном заключении, относившемся к поставкам 1973 года, для которых мы использовали аппаратуру рок-групп.

— А английские таможенники?

— Только один. Майкл Джон Стивенсон. Стивенсон! Я его чертовски разозлил на процессе в Олд-Бейли. Господи! Он повязал бы меня с огромным удовольствием.

— Я посижу в номере, Малик. Посмотрю телевизор, почитаю. Заезжай за мной, когда придет время проверки. Все будет в порядке. Вот тебе несколько книг об английских школах и университетах.

— А тебе кусочек гашиша, Д. Г. Маркс. Я знаю, что ты не прочь покурить, сам иногда курю.

Я почитал о производстве бумаги. Не скажу, чтобы это воодушевляло, но кое-какие термины в голове осели. По гостиничному видеоканалу шли западные фильмы с субтитрами на урду. Все вольные сцены, даже поцелуи, подвергались жесткой цензуре. И поскольку вырезали по нескольку минут до и после «клубнички», разобрать, что происходит, не удавалось. Я скурил весь гашиш, оставленный Маликом. После этого следить за сюжетом стало гораздо легче.

Спустя двое небогатых событиями суток появился Малик с Афтабом. На улице их ждала машина. Афтаб взял чемодан с деньгами, и мы углубились в трущобные кварталы Карачи. Подъехали к большому каменному складу. Двое мрачных охранников открыли двойные двери. Внутри склада, где по периметру центрального помещения располагались отдельные комнаты, вовсю шла работа. Около двадцати молодцов, смахивавших сразу на Ясира Арафата и Чингисхана, возили на тележках большие металлические контейнеры, ведра жира, канистры бензина и оборудование для сварки. Несколько человек просто сидели и смотрели. В углу громоздилось четыре больших штабеля картонных коробок. На каждой мастерски запечатанной емкости значился адрес «Американ телефон и телеграф» в Нью-Йорке. Бирка на английском и японском подтверждала, что товар произведен в Токио. Малик проделал замечательную работу. Он продемонстрировал мне все стадии процесса.

Каждую пятисотграммовую прямоугольную пластину гашиша помещали в герметичный полиэтиленовый мешок. Мешки относили в отдельную комнату, промывали бензином и оставляли там на несколько часов. Новая группа рабочих, чьи руки не прикасались к гашишу, таскали мешки во вторую комнату и помещали в жестяные банки. Банки запаивали, транспортировали в третью комнату и промывали бензином. В четвертой их вкладывали в банки большего диаметра и заливали жиром. Запаянные большие сосуды укладывали в картонную коробку. Теперь груз был готов к перевозке на склад аэропорта, где полицейский кинолог Малика со своими собаками проводил окончательную проверку.

— Д. Г. Маркс, вот твоя копия авиагрузовой накладной.

— Просто фантастика, Малик. Спасибо!

— Не за что. Это моя обязанность.

Вернувшись в «Шератон», я выучил номер накладной и уничтожил ее. Малик снабдил меня билетом первого класса на рейс «Свисс эйр» до Цюриха, следующий после рейса ПМА, который должен был доставить наш гашиш в Нью-Йорк. Как только Малик известил, что самолет с грузом в воздухе, я выписался из гостиницы и поехал в аэропорт. Мне предстояло позвонить Эрни из Цюриха и, как только станет известно, что груз получен, отправить телекс Малику: «Имеется хорошее подержанное бумагоделательное оборудование».

В аэропорту Карачи и Цюриха не произошло никаких неприятных инцидентов. Через справочное бюро гостиниц я забронировал номер в «Карлтон-Элит», прямо рядом с Бан-хофштрассе. Из зала прибытий позвонил Эрни, продиктовал номер накладной и телефон «Карлтон-Элит». Соединился с Филом в Бангкоке. Он только что проводил Джуди и детей в Лондон и сообщил, что на организацию морских перевозок уйдет примерно месяц.

Посмотрев несколько фильмов по кабельному в «Карлтоне», на сей раз без цензуры, я побродил по улицам Цюриха. Каждые два часа звонил в отель. Волновался, удалась или нет операция с пятью тоннами пакистанского гашиша. Наконец позвонил Эрни:

— Откупоривай шампанское! Груз получили. Все наше.

Я повалился на кровать и заснул. Меня отпустило: предприятие удалось, я заработал кучу денег. По крайней мере, я так думал.

В Лондон я прилетел вечером следующего дня, после того как отправил Малику телекс с хорошей новостью. Джуди вернулась накануне.

— Ну, любовь моя, мы снова богаты, — сказал я.

— Думаю, есть проблемы, Говард. Звонил Эрни. Голос у него был не слишком счастливый.

Я вышел на улицу, из телефонной будки на Фуле-роуд набрал телефон ПУЛА. Флэш переключил меня на Эрни, который, казалось, вот-вот отдаст концы. Он говорил почти неразборчивым шепотом:

— Сделка сорвалась.

— Как это? Ты же сказал, что все получил. Я всех известил, что груз прибыл.

— Нет, не прибыл. Том сказал, его, возможно, вообще не отправляли.

— Там были люди Тома, Эрни?

— Ну, на самом деле люди Карла.

— А кто такой Карл?

— Босс Тома.

— Эрни, я думал, что ты — босс Тома.

— Да, и я тоже. Что-то подустал... Поговори с Карлом. Незнакомый холодный голос произнес с немецким акцентом:

— Говард, мы никогда не встречались, но я оказал тебе чертовски важную услугу, когда ты сидел в тюрьме, в Лондоне. Я добился твоего освобождения. Ты мне обязан.

— Спасибо, Карл. Тебе заплатили, я полагаю.

— Это к делу не относится. Говард, ты видел, как партию везут на самолет? Как ее загружают?

— Нет. А ты видел, как ее разгружают?

— Это к делу не относится. Я своим людям доверяю на все сто. Твой человек в Пакистане должен нам полтора миллиона долларов. И у нас возникли дополнительные расходы. Назови мне имя этого человека и его адрес. Я получу назад деньги.

— Карл, дай мне Эрни!

— Он спит.

— Я позвоню позже.

Что я мог сказать Малику, черт возьми? У меня не было ни малейшего сомнения, что в случившемся его вины нет. Груз украли в Нью-Йорке. Или сам Карл, или люди, которым он верит на все сто.