Петр Хохлов - Над тремя морями

- Товарищ генерал-лейтенант авиации, боевое задание выполнено.

Жаворонков, не проронив ни слова, всех нас по очереди обнял и расцеловал.

Несмотря на усталость экипажей, разбор полета был назначен сразу. На нем присутствовали все его участники. Тут же было составлено боевое донесение наркому Н. Г. Кузнецову и командующему флотом В. Ф. Трибуцу.

- Всем отдыхать! - распорядился Жаворонков.

К командному пункту были поданы автобусы. И когда я собрался выходить, адъютант генерала майор Боков вручил мне закрытый фанерный ящик небольшого размера, сказав вполголоса: "Подарок от Семена Федоровича". Я вопросительно посмотрел на генерала.

- Бери, штурман, - сказал он. - Дарю за хороший полет.

В автобусе Преображенский проявил любопытство: "Так что преподнесло тебе начальство?" - и финским ножом приподнял крышку. В ящике оказался коньяк и несколько банок консервов.

Летчики привели себя в порядок. Позавтракали. Легли спать.

А в это время нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов, прочитав срочное донесение от Жаворонкова, набрал нужный номер телефона и просил доложить товарищу Сталину, что просит принять его по вопросу, касающемуся полета на Берлин. Подождав с минуту, услышал ответ: "Товарищ Сталин примет вас. Выезжайте".

Несмотря на ранний час, Сталин работал в своем кабинете. Он поздоровался с наркомом, предложил сесть.

- По вашим глазам, товарищ Кузнецов, вижу, вы принесли добрую весть. Выкладывайте.

- Да, товарищ Сталин, хорошая весть. Сегодня ночью самолеты ИЛ-4 Балтфлота под командованием полковника Преображенского сбросили бомбы на Берлин. С воздуха наблюдались большое количество взрывов, десятки пожаров. Все наши самолеты вернулись на свой аэродром в полном порядке.

- Ну что же, неплохо получилось. Пусть это будет первая ласточка.

Кузнецов далее сказал, что, как сообщило утром немецкое радио, Геббельс объявил, что якобы силы ПВО Берлина этой ночью сбили на подступах к столице Германии шесть английских самолетов. А нам доподлинно известно, что англичане не летали в эту ночь на Берлин.

- Англичане и немцы во всем разберутся сами, - сказал Сталин. - А ваши морские летчики достойны самых больших похвал. Они первыми по воздуху проложили путь на Берлин. Этот факт имеет историческое значение.

- Спасибо, товарищ Сталин, за высокую оценку действий балтийских авиаторов. Готовы выполнить другие ваши задания, - ответил Н. Г. Кузнецов.

Сталин тем временем нажал кнопку. В кабинет вошел Поскребышев.

- Подготовьте за моей подписью, - сказал ему Сталин, - поздравление летчикам-балтийцам, бомбившим сегодняшней ночью Берлин. - И продолжал разговор с наркомом: - Что же дальше, товарищ Кузнецов? Раз начали, будем продолжать. Удары по Берлину надо наращивать. Мы уже дали распоряжение командующему ВВС о выделении еще двух эскадрилий ИЛ-4. На днях они поступят к Жаворонкову. Проследите за этим.

Заканчивая беседу с наркомом, Сталин сказал:

- Представьте к наградам тех, кто бомбил Берлин, и тех, кто активно участвовал в подготовке операции.

В 10 утра того же дня - 8 августа на командный пункт Жаворонкова прибыл комендант береговой обороны Балтийского района генерал-майор А. Б. Елисеев. Он доложил, что прибыл с поручением Советского правительства:

- Только что получена телеграмма товарища Сталина. Мне приказано объявить ее личному составу.

- Будите личный состав. Построение у командного пункта, - отдал распоряжение Жаворонков комиссару.

Уставшие летчики только что заснули. И тут - команда: "Подъем! Выходи на построение!"

Прошло несколько минут - и все стояли в строю. Из штаба вышли генералы Жаворонков, Елисеев, полковник Преображенский, батальонный комиссар Оганезов.

Обращаясь к авиаторам, Жаворонков сказал:

- Товарищи! К нам пришла радостная весть. Ее доставил комендант береговой обороны Балтийского района генерал Елисеев. Вам слово, Алексей Борисович.

Елисеев достал бланк телеграммы и начал читать:

- "Правительственная. Москва, 8 августа 1941 года. Поздравляю летчиков Краснознаменной Балтики с успешным выполнением задания Верховного Командования по нанесению ответного бомбового удара по военным объектам Берлина. Своим беспримерным полетом вы доказали всему миру мощь советской авиации, способной громить захватчиков на их собственной территории. Уверен, вы и впредь будете достойно бить немецко-фашистских оккупантов как на нашей, советской земле, так и на земле агрессора. Желаю летчикам новых боевых успехов в деле окончательного разгрома врага. И. Сталин".

Громкое "Ура!" было ответом авиаторов на теплые слова поздравления и боевого напутствия Верховного Главнокомандующего. Усталость как рукой сняло. Мы поздравляли друг друга. Клялись до конца выполнить задание командования, с честью оправдать высокое доверие Родины.

Затем с политической информацией выступил комиссар полка Г. 3. Оганезов.

- Послушайте, товарищи, как изворачивается наш враг, пытаясь скрыть сам факт нанесенного нами удара по Берлину. Немецкое радио сообщило утром, что в ночь с 7 на 8 августа английская авиация пыталась совершить налет на Берлин, что большая группа самолетов была рассеяна на подступах к столице, но несколько десятков самолетов все-таки прорвались, шесть из них сбиты и упали в черте города. В результате бомбардировки возникли пожары. А вот вам сообщение английского радио, переданное также сегодня утром. В нем утверждается, что минувшей ночью из-за плохих метеоусловий над Британскими островами английские самолеты на Берлин не летали, поэтому сообщение немецкого радио со ссылкой на Геббельса о шести сбитых самолетах вызвало в Лондоне крайнее недоумение.

Все летчики, стоявшие в строю, от души смеялись. Всем нам было ясно, что фашистская пропаганда никак не могла признать сам факт бомбардировки Берлина советской авиацией. Однако он сразу же стал достоянием мировой общественности. В сообщении Советского Информбюро за 8 августа говорилось, что наша авиация произвела сравнительно небольшую бомбардировку Берлина и первый разведывательный полет.

Это известие воодушевило советских людей, вызвало прилив энергии и энтузиазма. В тот же день на предприятиях Ленинграда состоялись многолюдные митинги. На них говорилось о подвиге военно-морских авиаторов Балтики. А. А. Жданов назвал тогда авиацию Балтийского флота политической авиацией. И это была правда. Она развеяла миф фашистских главарей о том, что якобы советской авиации не существует, что она никогда не появится в небе Берлина. Взрывы советских бомб в Берлине были услышаны во всем мире, и это имело огромное политическое и международное значение. Это подымало моральный дух советского народа, народов стран, порабощенных фашистской Германией вселяло в них уверенность в могуществе Советских Вооруженных Сил, в грядущей победе над фашизмом.