Георгий Холостяков - Вечный огонь

Бомбить заграждение, к счастью, не понадобилось. И после боя скромный Дмитрий Андреевич счел излишним докладывать, как он намеревался действовать в случае чего. Дошло это до меня уже потом.

Работая над книгой, я попросил живущего ныне в Симферополе капитана 2 ранга запаса С. Г. Флейшера вспомнить, как входил в порт первый катер с десантниками. Вот строки из его письма, воскрешающие эту картину:

... Последний секущий створ остался позади. Десант лежит на палубе. Над головами проносятся сотни снарядов - стреляет через бухту наша артиллерия. По расчетам, вот-вот должен быть вход в порт, однако я его не вижу. Все впереди огненно-багровое, будто сам берег плавится и огненной массой стекает в бухту. Очень тревожит, точно ли идем - ведь за нами весь отряд!

Вокруг шлепаются мины, но на них не обращаю внимания. Все мысли об одном увидеть вход! И успели ли там убрать заграждение?..

Выступы молов и проход между ними стали видны как-то сразу, когда были уже совсем близко. Боны разорваны, только концы держатся на молах...

Все восемнадцать кораблей отряда Глухова прорвались на внутренний рейд без потерь. Но тут - нелепейший случай! - в борт головного катера-охотника врезалась торпеда: один торпедный катер, отстав, с опозданием атаковал береговые цели... Торпеда не взорвалась - не успела еще сработать вертушка. Но флагманский катер был сильно поврежден, в пробоину хлынула вода.

С Глуховым и Флейшером шли командир и штабная группа батальона имени Куникова. Предполагалось, что они высадятся вслед за подразделениями батальона, на один из захваченных уже причалов. Теперь это отпадало. Полузатопленный охотник едва дотянул до ближайшей пристани в центральной части порта. С берега застрочил пулемет, старшина Колот подавил его метко брошенной с борта гранатой. Тридцать семь десантников с Ботылевым во главе выскочили на пристань.

Ни комбат, ни Глухов не могли уже проверить, высадили ли бойцов там, где надо, остальные корабли отряда. В 3. 05 - на параллельном курсе с втягивавшимся в порт глуховским отрядом достигла ворот первая группа отряда Державина - катера-охотники Сипягина с баркасами на буксире. Среди разрывов снарядов и мин раздалось ура - моряки и десантники двух сблизившихся колонн приветствовали друг друга в Новороссийском порту.

Второй колонне не так повезло в воротах, как первой. На мостике катера МО-108 одновременно были убиты командир старший лейтенант Кошелев и рулевой. Падая, командир передвинул, вероятно непроизвольно, рукоятки машинного телеграфа на полный вперед, а мертвый рулевой тяжестью своего тела отвел штурвал в положение право на борт. Резко повернув, катер столкнулся с другим, и оба серьезно пострадали. А прямое попадание мины вывело из строя почти всех, кто шел на одном из баркасов.

Очень трудной была сама высадка в западной части порта, куда следовала группа Сипягина. У Каботажной пристани, у холодильника противник встретил катера сильнейшим огнем. Из пятисот шестидесяти бойцов, принятых на борт, удалось высадить здесь немногим более трехсот. Часть катеров, получив повреждения, не смогла прорваться через огневую завесу.

Еще более тяжелая обстановка сложилась на внешнем - за пределами порта левофланговом участке между Западным молом и мысом Любви, где высаживались основные подразделения 255-й бригады. Огнем уцелевших вражеских дотов и батарей здесь были потоплены семь катеров, мотоботов и баркасов. С некоторых судов десантники высадились в воду. Державин сумел доставить на берег Потапова и его штаб, однако после этого связь с командованием бригады прервалась. Не вышли с этого участка в эфир и приданные десантникам корпосты.

Наиболее ясным было с самого начала положение на правом фланге. Противник и тут оказал отчаянное сопротивление. На отдельные суда попадали с берега даже ручные гранаты. Тем не менее обе группы отряда Масалкина высадили (одна внутри порта, другая - вне его) подразделения 1339-го стрелкового полка по плану: сплошным фронтом от Импортного пирса до электростанции.

Вышло, правда, так, что полк вступил в бой без своего командира, а командир отряда с первых минут высадки лишился возможности управлять своими судами, но даже это не имело особых последствий. Подполковник С. Н. Каданчик и капитан 3 ранга Н. Ф. Масалкин были вместе на флагманском катере МО-32, который, не дойдя до берега, загорелся от прямых попаданий крупнокалиберных мин. Спасти катер не удалось. Погибли многие из находившихся на борту людей. Остальных, в том числе Масалкина и Каданчика, спасли возвращавшиеся в Геленджик мотоботы. Доставить подполковника к его полку удалось не сразу.

На головном катере другой группы этого отряда, возглавляемой капитан-лейтенантом Г. И. Гнатенко - той, что прорывалась в порт, - шел начштаба полка капитан Д. С. Ковешников. Моряк и армеец, близко познакомившиеся на тренировках, сообща выбирали выгодные места высадки. При поддержке огнем с катеров десантники утвердились на Восточной набережной, начали продвигаться у электростанции и в направлении завода Пролетарий. Скоро стало очевидно, что на правом фланге создаются благоприятные условия для развития успеха.

Но для этого требовались подкрепления. Нужны они были и на других участках. Однако перевезти в эту ночь второй эшелон десанта мы не смогли. На левом фланге затянулась высадка первого эшелона. Из высвободившихся быстроходных плавсредств многие имели серьезные повреждения. А главное неумолимо надвигалось утро.

И все же катерные тральщики доставили в восточный сектор порта еще 370 бойцов. Из дивизиона Сипягина сумел вторично прорваться к Каботажной пристани с шестьюдесятью десантниками на борту МО-84 - катер старшего лейтенанта Василия Школы, лихого командира, много раз высаживавшего в неприятельских тылах наших разведчиков. На Западный мол перебросил новую группу автоматчиков один торпедный катер.

Примириться с тем, что десант не получит больше подкреплений до следующей ночи, было нелегко. Приказав Малахову перенести весь огонь на подавление батарей, обстреливающих порт, я поехал в Кабардинку, где сосредоточились наши резервы. Противник вел обстрел восточного берега бухты. Снаряды падали и у пристани, с которой производилась посадка. Капитан 2 ранга Проценко - он был здесь потому, что сюда подходили все мало-мальски исправные катера его бригады, - подбадривал выбегавших из укрытия пехотинцев:

- Не робей, ребята! С моряками не пропадете!

От пристани отошло еще несколько катеров. Вход в порт, уже различимый в утренних сумерках, в эти минуты был чист - ни всплесков от падения снарядов, ни дыма. Казалось, хоть это скромное подкрепление прорвется... Но враг заметил отделившиеся от берега катера, и впереди опять встала плотная огневая завеса. Соваться в такой огонь сейчас было бессмысленно: небольшая, ничего не решавшая помощь десанту обошлась бы слишком дорого. Я подал катерам сигнал повернуть обратно.