Михаил Хомуло - Полк, к бою !

На основании полученных от Шевченко сведений мною тоже было принято решение развернуть один батальон на восток вправо от дороги. А главные силы полка сосредоточить побатальонно в лесу, что слева, -в готовности действовать в любом, исходя из обстановки, направлении.

* * *

В 18.00 подполковник М. Т. Шевченко получил радиограмму из штаба своего корпуса, в которой его полку предлагалось продвигаться дальше, к Алленштайну. За ним выступили и мы. Но где-то около полуночи пришла, радиограмма командира 290-й стрелковой дивизии, приказывающая нам развернуться в обратном направлении, совершить марш и сосредоточиться в назначенном районе в готовности с утра принять участие в наступлении.

Дивизия в составе главных сил армии к этому времени уже вышла к переднему краю второго укрепленного района противника, созданного им еще задолго до войны. В полосе наступления армии он проходил от Ортельсбурга на Пассенхайм и далее на Алленштайн по перешейкам Между Мазурскими озерами. Берега озер почти везде высокие, обрывистые, поросшие густым сосновым лесом. Плотины везде взорваны, низменности и овраги затоплены водой.

Здесь против нас стояли понесшие значительные потери, но все еще достаточно боеспособные части танковой дивизии "Великая Германия", 24-я танковая дивизия, 558, 129 и 299-я пехотные дивизии, немало отдельных полков и батальонов.

...Где-то около часу ночи в лесу, куда прибыл полк, нас встретил представитель штаба дивизии и передал мне пакет. В нем комдив приказывал нам выдвинуться в район межозерных дефиле, что в лесах северо-западнее Вартенбурга, и, зайдя фашистам в тыл, наступать в направлении Пассенхайма, навстречу главным силам дивизии.

В темную ночь, да еще в лесу, сориентироваться довольно сложно. А еще тяжелее выбрать правильно путь. Поэтому я спросил представителя штаба дивизии, ре ему ли приказано вывести наш полк в указанный район. Тот ответил отрицательно. Пояснил, что ему приказано лишь встретить полк, вручить пакет командиру, а самому немедленно вернуться назад.

Мы расстались с представителем у развилки дорог. Но по какой из них вести полк дальше? Стояли в раздумье. Какое-то шестое чувство подсказало: по той, что идет влево. Двинулись...

И сейчас, уже после войны, фронтовые друзья при встречах часто спрашивают, что помогло мне выбрать именно левую дорогу и тем самым выполнить поставленную задачу.

Что ответить им? Сослаться на шестое чувство? Да, на войне всякое бывало...

Прошли километров восемь - десять по лесу. Уже начало светать. Вернулись разведчики и доложили, что впереди и чуть справа они наткнулись на огневые позиции вражеской батареи. Орудийные расчеты греются у костров.

Эта весть обрадовала - вышли-таки в тыл противнику! К тому же если фашисты греются у костров, беспечно себя чувствуют, значит, не ждут нас отсюда. И воспользовавшись этим, надо атаковать внезапно, всем полком, не ожидая полного рассвета.

Вызвал в голову колонны командиров батальонов, начальника артиллерии. Накоротке поставил им задачу: "Полнейшая тишина. Орудия и минометы тянуть на руках в боевых порядках батальонов. С выходом на опушку леса - атака. Сигнал - серия красных ракет. Все батальоны - в линию. Атаковать на возможно более широком фронте, чтобы создать видимость наступления больших сил".

Роту автоматчиков капитана А. З. Эдыгарова оставил в резерве.

Через час батальоны начали вытягиваться на опушку леса. Как ни добивались командиры соблюдения полнейшей тишины, это не совсем удалось. А услышав шум сзади, в лесу, фашисты тут же выслали несколько солдат в этом направлении. Те, наткнувшись на цепь нашей пехоты, подняли тревогу. Но поздно! Наши батальоны с дружным "ура" ринулись в атаку...

А я тем временем связался по рации с комдивом, доложил, что вышел фашистам в тыл и уже атакую. Полковник Н. А. Вязниковцев (после гибели полковника И. Г. Кального он вступил в командование 290-й дивизией), внимательно выслушав меня, указал по карте рубеж, на который полку категорически запрещалось выходить, так как в этом случае он мог попасть под огонь своей же артиллерии. А затем сообщил, что через пятнадцать минут 882-й и 885-й полки тоже начнут атаку противника с фронта и будут развивать наступление на город Едвабно.

А у фашистов тем временем царила паника. Бросая орудия, артиллеристы убегали в лес, пехота, выделенная для их прикрытия, металась в траншеях, переставляя пулеметы стволами в свой тыл. Но не успела закончить это дело, так как в траншеях и около них начали густо рваться снаряды и мины. Это войска корпуса, а следовательно, и нашей дивизии, пошли в наступление на противника с фронта.

В результате обходного маневра (882-й стрелковый с 1812-м самоходным полком - с юго-запада, а наш ударил с северо-запада) город Едвабно в этот же день был полностью очищен от оборонявших его частей 299-й пехотной дивизии врага.

Развивая наступление дальше, части нашей 290-й дивизии вскоре овладели и городом Пассенхаймом. Затем, круто повернув на северо-запад, в течение четырех суток вели упорные бои в межозерных дефиле с отошедшими сюда потрепанными полками 299-й пехотной дивизии, поддерживаемыми на этот раз танками и бронетранспортерами.

К исходу 27 января дивизия сражалась юго-восточнее города Вартенберга, а к 1 февраля ее части были уже на подступах к Гудштадту, надежно прикрывая активными действиями правый фланг 35-го стрелкового корпуса.

К трем часам ночи над этим городом взвился красный флаг.

* * *

С падением Гудштадта обстановка для врага еще более осложнилась. Наши войска подходили к внешнему обводу Кенигсбергского оборонительного рубежа и находились всего в полусотне километров от залива Фришес-Хафф, по ту сторону которого шла узкая коса, по которой гитлеровцы эвакуировали в Данциг местное бюргерство, запасы продовольствия, угоняли скот.

В это время до нас дошла весть, что командующий немецко-фашистскими войсками в Пруссии генерал Госбах смещен фюрером со своей должности, а вместе с ним и целый ряд старших офицеров. Все они обвинялись якобы в преднамеренной сдаче русским Восточной Пруссии. Вместо Госбаха командующим был назначен генерал от инфантерии Мюллер.

В добавление к этим мерам Гитлер издал еще и приказ, который был доведен до всех немецких солдат и офицеров. В нем говорилось, что каждый дезертир будет расстрелян как предатель фатерланда, а его семья подвергнута репрессиям, имущество ее реквизировано. Всякий, кто сдастся в плен, заочно приговаривается к смертной казни, а его семья опять-таки будет отправлена на каторгу или в концлагерь.

Мюллер в свою очередь тоже издал ряд таких же драконовских приказов. В частности, по его инициативе были, созданы заградительные отряды, проведена чистка тылов, за счет личного состава которых пополнялись боевые соединения.