Степан Гречко - Решения принимались на земле

От Конева наши генералы вернулись в середине дня. Командарм дал "добро" на фотографирование. Уточняя задачу, распорядился провести не только плановые, но и перспективные съемки, особенно вдоль шоссейных и грунтовых дорог. И вот на проведение съемок со средних высот вылетели на самолетах Пе-2 наиболее опытные экипажи 511-го авиаполка, возглавляемые старшими лейтенантами В. Г. Завадским, Г. Г. Лядовым, лейтенантами С. И. Коханюком, Б. К. Опрокидневым и Н. К. Савенковым. К выполнению перспективных съемок с малых высот были привлечены экипажи штурмовиков Б. В. Лопатина, Г. Т. Красоты, В. М. Лыкова и В. Т. Веревкина. Все действовали безупречно.

Поступавшие от них готовые снимки у нас в штабе монтировались на планшеты, просматривались командармом и незамедлительно отправлялись в штаб фронта.

Дешифрирование фотоснимков показало, что тактическая оборона противника на белгородско-харьковском направлении состояла из двух полос общей глубиной до 18 километров. Первая, главная полоса представляла собой две позиции, оборудованные укрепленными пунктами и мощными узлами сопротивления, соединенными между собой траншеями полного профиля. Опорные пункты имели большое число дотов и дзотов. Вторая оборонительная полоса состояла из одной позиции глубиной до 3 километров. Между первой и второй полосами обороны пролегала промежуточная позиция. Почти все населенные пункты на пути к Белгороду противник подготовил к круговой обороне, а Белгород опоясал множеством оборонительных сооружений, насыщенных большим числом огневых точек, а также несколькими рядами колючей проволоки.

— Оборона крепкая. Для ее прорыва потребуется немало усилий. Вместо с наземными войсками придется основательно потрудиться нашим штурмовикам и бомбардировщикам, — заметил генерал Горюнов, просматривая снимки.

Тогда же были вскрыты места базирования и примерный количественный состав авиации 4-го воздушного флота противника. Разведданные о базировании авиации врага со всей очевидностью свидетельствовали о том, что на белгородско-харьковском направлении противник имел значительно меньше боевых самолетов, нежели в начале Курской битвы.

Времени на подготовку к продолжению наступательных действий войск, а следовательно, и на разработку плана авиационного наступления отводилось крайне мало. Надо было спешить. В штабе воздушной армии почти круглосуточно продолжалась напряженная работа. Возглавлял ее генерал Селезнев, и все товарищи, допущенные к планированию боевой операции по особому списку, выполняли его распоряжения и требования.

В ходе обмена мнениями по конкретным вопросам планирования на совещании выступили начальники штабов авиакорпусов. Начальник штаба 1-го штурмового авиакорпуса генерал А. А. Парвов доложил, что комкор В. Г. Рязанов вместе с командирами авиадивизий изыскивают но'вые формы взаимодействия с наземными войсками, чтобы штурмовку вражеских позиций с воздуха проводить по возможности одновременно с ударами артиллерии и минометных частей. В 4-м истребительном авиакорпусе, как сообщил начальник его штаба полковник И. О. Коробко, по решению комкора И. Д. Подгорного создали особую авиационную группу под кодовым названием "Меч". В нее включили 15 асов во главе с Матвеем Зотовым, Задача авиагруппе ставилась ответственная; включаться в воздушный бой в самые трудные моменты с целью вырывать у противника победу.

Наконец план был готов. Генерал Селезнев выехал в Корочу, чтобы представить его начальнику штаба фронта генералу М. В. Захарову. Планом, однако, заинтересовался командующий фронтом И. С. Конев и тоже принял генерала Селезнева.

Как потом рассказал Николай Георгиевич, командующий фронтом лишь бегло ознакомился с планом авиационного наступления и распорядился приобщить его "к другим бумагам для историков", для себя же потребовал составить точный план-график боевых вылетов авиационных групп армии на первый день наступления. "Я хочу своими глазами видеть боевые действия бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей над полем боя. Причем строго по плану-графику…"

В соответствии с этим указанием нашему командарму пришлось пересмотреть замысел авиационного наступления в целях еще большего массирования сил авиации на поддержку главной группировки войск фронта с учетом удержания господства в воздухе. План-график был разработан под его личным наблюдением, по его личным советам и указаниям.

Предусматривалось два бомбовых удара по переднему краю обороны противника. Первый удар планировалось нанести силами 50 пикирующих бомбардировщиков Пе-2 по штабам, узлам связи, артиллерийским позициям и узлам сопротивления врага перед началом артиллерийской подготовки.

Возглавить эту группу поручалось командиру 1-й гвардейской бомбардировочной авиадивизии полковнику Федору Ивановичу Добышу.

С нанесения этого бомбового удара и "расчистки" воздуха истребителями корпуса генерала Подгорного согласно плану-графику начиналась, так сказать, "увертюра" прорыва обороны врага. Продолжить ее должна была фронтовая артиллерия.

Атаку пехоты и танков предусматривалось поддержать с воздуха силами 100 бомбардировщиков Пе-2, точнее, двумя группами — по 50 самолетов каждая. Возглавляемые командиром корпуса полковником И. С. Полбиным и командиром 293-й бомбардировочной авиадивизии полковником Г. В. Грибакиным, они в соответствии с планом-графиком должны будут наносить бомбовые удары по переднему краю вражеской обороны в течение 16 минут. Одновременно предусматривалось, что атаку пехоты и танков с самого начала будут поддерживать группы штурмовиков Ил-2 — до 20–25 самолетов в каждой. По указанию командующего фронтом впервые в боевой практике штурмовой авиации намечалось следование групп Ил-2 непрерывным потоком.

Затем согласно плану-графику истребителям 4-го авиакорпуса ставилась задача на прикрытие наземных войск с воздуха — группами по 10–14 самолетов, обязательно слетанными парами. Они должны были вылетать в зоны появления немецко-фашистской авиации, вступать в воздушные бои и уничтожать самолеты врага, отражая их попытки прорваться в район боевых действий наших наземных войск. И так непрерывно, на протяжении всего боевого дня.

Бомбардировочную авиацию при повторных вылетах мы планировали использовать составом авиаполков по 20–25 самолетов для дополнительных ударов по узлам сопротивления противника и по его резервам в районе Меловых гор, вблизи Белгорода. Однако в самый последний момент перед началом операции И. С. Конев внес в план-график поправку: потребовал вместо намеченных 10 ударов полковыми группами нанести два мощнейших бомбовых удара по двум наиболее важные узлам сопротивления врага непосредственно в районе Белгорода более крупными группами Пе-2 — не менее 70 бомбардировщиков в каждой. Уточняя этот вариант, Иван Степанович внес еще одно дополнение. По его идее, налеты крупных сил бомбардировщиков на сильные узлы сопротивления врага в районе Белгорода следовало осуществить в середине дня, а в предвечернюю пору силами 50 бомбардировщиков нанести еще один удар — "оглушить немецкую оборону на ночь", чтобы под покровом темноты наши наземные войска смогли без лишних потерь окончательно разгромить вражескую группировку на подступах к Белгороду.