Николай Крылов - Не померкнет никогда

Промелькнул в стороне от шоссе маленький Гурзуф у каменной глыбы Медведь-горы. Осталась позади притихшая, тревожная Ялта, где мы сделали короткую остановку. Там распоряжался Петр Георгиевич Новиков — командир нашей 2-й кавдивизии, принявший по приказу адмирала Левченко обязанности начальника местного гарнизона. Должность сугубо временная, на перепутье, но весьма ответственная уже тем, что в Ялте сходятся две дороги — приморская и с Ай-Петри, к тому же это последний перед Севастополем порт.

За Ялтой и Ливадией пошли курортные городки и поселки, совсем мне не известные. В другое время, наверное, постарался бы рассмотреть и запомнить их, а сейчас было не до того.

Мы обгоняли много обозных колонн, однако армейскую артиллерию на марше не видели. Значит, нигде не застряла и идет впереди!

А шли целых три тяжелых артиллерийских полка. Правда, 265-й артполк майора Н. В. Богданова, главная паша огневая сила с самого образования Приморской армии, лишился своего третьего дивизиона: тот поддерживал на севере Крыма соседние части 9-го корпуса и, как видно, пошел с ними к Керчи. Так это действительно и было. Потом мы узнали, что на основе дивизиона богдановцев на Кавказском фронте был создан новый артиллерийский полк. Зато с нами оказались два приданных артполка из 51-й армии. В сложившихся обстоятельствах их уже никто не мог взять обратно, если бы даже и захотел.

С армейской артиллерией получилось как будто неплохо: удачно вывели ее на шоссе под носом у противника и она, должно быть, уже подходит к Севастополю. Но успешно ли там, за этой стеною гор, продвигаются наши дивизии?

И что происходит сейчас под Севастополем? Как развернулись моряки с сухопутной обороной, какими располагают на первый случай силами?

Выяснить все это можно было, только прибыв на место. Наверное, потому дорога казалась томительно долгой.

За Байдарскими воротами наконец увидели отрытые по обе стороны шоссе окопы и краснофлотцев в черных бушлатах, обтянутых крест-накрест пулеметными лентами: вероятно, боевое охранение Севастопольского гарнизона. На контрольно-пропускном пункте нас ждал офицер от начальника тыла армии А. П. Ермилова, прибывшего сюда на сутки раньше и приготовившего для штаба временное помещение в Балаклаве.

Оттуда командарм поспешил к командующему флотом.

* * *

За две недели, минувшие после того как Приморская армия двинулась на север Крыма, и особенно за последние четыре-пять дней, в Севастополе и вокруг него успело произойти много событий. Узнавать о них приходилось, входя в курс здешних дел, от разных людей и из разных документов, и, естественно, не всегда последовательно. Но о самом важном необходимо рассказать сейчас по порядку.

…29 октября, когда прорыв гитлеровских войск в крымские степи стал необратимым фактом, Военный совет Черноморского флота объявил Севастополь на осадном положении. Еще за три дня до этого был образован городской комитет обороны под председательством первого секретаря горкома партии Б. А. Борисова. А 30-го, во второй половине дня, до северных окраин города глухо донеслось уханье частых орудийных выстрелов.

По звуку люди поняли: стреляют не зенитки, а береговая артиллерия севастопольцы привыкли слышать ее на флотских учениях. Теперь эти пушечные выстрелы возвестили о том, что на дальних подступах к Севастополю, за Качей, идет бой.

В районе Севастополя флот имел батареи значительно мощнее одесских вплоть до двенадцатидюймовых. Их главное назначение состояло в том, чтобы не подпускать врага с моря, и на это всегда делался основной упор в боевой учебе. Однако необходимость повернуть орудия в сторону суши не застала севастопольских артиллеристов врасплох. Они заблаговременно подготовили к этому материальную часть и схемы огня, выдвинули на угрожаемые направления наблюдательные посты.

Первой — в 16 часов 35 минут 30 октября — открыла огонь по врагу 54-я береговая батарея старшего лейтенанта Ивана Заики. Она стояла на отлете километрах в сорока от Севастополя, у деревни Николаевна, прикрывая равнинный участок побережья, удобный по рельефу для высадки десанта. Но стрелять пришлось не по десантным судам, а по танкам, броневикам, машинам с пехотой, появившимся на прибрежных дорогах.

Огонь четырех мощных орудий преградил путь неприятельскому авангарду подразделениям сводной моторизованной бригады Циглера. Сорвана была и новая попытка противника продвинуться на этом направлении, предпринятая в тот же день с наступлением темноты.

После этого немцы подтянули свою тяжелую артиллерию, бросили на мешавшую им батарею пикировщики, атаковали ее пехотой и танками. Не имея перед собой стрелковых подразделений, на открытой позиции, с незавершенным инженерным оборудованием (лишь несколько дней назад закончилось строительство самой батареи), а под конец в окружении, 54-я батарея вела бой трое суток. Тысяча двести снарядов, которые она выпустила, существенно задержали рвавшегося к Севастополю врага. Он потерял здесь до тридцати танков и броневиков, сотни солдат. Потерял время и темп.

Это был первый заслон на кратчайшем для немцев пути к городу, и уже тут проявилась севастопольская стойкость, Батарея Ивана Заики действовала, пока не вышли из строя все орудия. После этого артиллеристы отбивались ружейно-пулеметным огнем и гранатами. Вместе с ними сражались женщины — жены комсостава. Чтобы вывезти людей, доблестно выполнивших свой долг, к Николаевке был послан тральщик, но до него смогла добраться на шлюпках только часть личного состава. Остальные, в том числе командир и комиссар батареи, прикрывали отход товарищей. Впоследствии стало известно, что им удалось уйти в горы.

Вслед за 54-й были введены в действие батареи, стоящие ближе к Севастополю, — 10-я капитана М. В. Матушенко и 30-я капитана Г. А. Александера; последняя — одна из двух самых мощных, "линкоровского" калибра.

Эти батареи враг подавить не мог, а для них были досягаемы его войска на большом пространстве от устья Альмы и почти до Бахчисарая, не говоря уже о долине Качи. Благодаря вынесенным на высоты корректировочным постам батареи точно накрывали колонны машин и танков на дальних участках Симферопольского шоссе.

Командир одной из наших дивизий, пробивавшихся в ЭТО время к Севастополю, рассказывал потом, как удивились его разведчики, обнаружив где-то невдалеке от Булганака множество разбитых немецких автомашин. Это, несомненно, была работа береговой артиллерии. Продвигаясь по горным дорогам, приморцы не раз слышали в стороне разрывы тяжелых снарядов, но чьи это снаряды, могли только гадать. Докуда "достает" огонь севастопольских батарей, в армии представляли тогда плохо.