Николай Крылов - Не померкнет никогда

Задним числом, когда наши артиллеристы близко познакомились с флотскими, пришлось пожалеть о том, что знакомство не произошло раньше. Взаимодействие идущей к Севастополю армии с наиболее дальнобойными его батареями, пожалуй, было возможно уже с ночи на 1 ноября. Это позволило бы приморцам быстрее и легче преодолевать преграды, которые создавал на их пути противник. Конечно, только при хорошей связи.

Но если даже какие-то возможности и остались неиспользованными, трудно переоценить то, что сделали севастопольские артиллеристы в конце октября начале ноября. "В отражении первого вражеского удара по Севастополю, — писал впоследствии генерал И. Е. Петров в "Красной звезде", — решающую роль сыграли батареи береговой артиллерии… Наступление фашистских войск с ходу захлебнулось. Героические действия флотских артиллеристов поз-, водили выиграть время…"

Под канонаду береговых батарей выдвигались на рубежи обороны скромные силы Севастопольского гарнизона.

Когда над городом, до того относительно далеким от фронта, так стремительно нависла непосредственная угроза, в Севастополе находились два полка морской пехоты и местный стрелковый полк, все неполного состава. Из Новороссийска ожидалась (и прибыла на кораблях 30–31 октября) 8-я бригада морской пехоты полковника В. Л. Вильшанского, только что сформированная на Кавказе. Батальон моряков снимался с Тендровской косы, удерживать которую уже не было практического смысла.

Этих частей, как их ни расставляй, не хватало, чтобы прикрыть подступы к городу. И в Севастополе стали спешно создавать новые батальоны и отряды из учебных и тыловых подразделений, из ополченцев, из всех резервов, какие были под рукой. На формирование и подготовку к выходу на передовую давались считанные часы.

За три-четыре дня число бойцов, защищающих город на суше, удалось довести примерно до 20 тысяч. Как и при формировании частей морской пехоты в Одессе, возникали трудности с оружием: на месте не оказалось нужного количества винтовок. Но кое-что нашлось в ближайших кавказских базах флота и было доставлено оттуда. Пошли в ход также собранные в городе 2800 учебных винтовок, которые рабочие оружейных мастерских быстро превратили в боевые.

Остро ощущался недостаток в артиллерии: как ни мощны береговые батареи, они не могли заменить полевые, особенно противотанковые. Ни одного орудия не имела самая крупная стрелковая часть гарнизона — 8-я бригада морской пехоты. Курсантский батальон училища береговой обороны выступил на фронт с тремя пушками, взятыми с училищного полигона.

В какой-то мере выручала артиллерия ПВО. Две трети имевшихся зенитных орудий были приданы флотским батальонам как полевые, прежде всего на танкоопасных направлениях.

В резерве имелся достраивавшийся на Морском заводе бронепоезд, знаменитый впоследствии "Железняков".

— Продержаться с тем, что есть, пока подойдут приморцы — такова была задача, — говорил нам потом контр-адмирал Гавриил Васильевич Жуков.

На него, недавнего командующего Одесским оборонительным районом, легла в критические дни, когда Манштейн рассчитывал овладеть Севастополем с ходу, ответственность за то, чтобы сорвать этот замысел силами, какие были в городе, отбить первый вражеский натиск. Подчинив вице-адмиралу Г. И. Левченко все войска Крыма, Ставка одновременно назначила Г. В. Жукова заместителем командующего Черноморским флотом по обороне главной базы. Он же являлся начальником Севастопольского гарнизона. Случалось, что Гавриил Васильевич сам выводил на рубежи обороны только что сформированные батальоны,

Этот волевой, решительный человек, организаторские способности которого в пряной мере проявлялись именно в трудных положениях, много сделал для Севастопольской обороны на ее напряженнейшем начальном этапе.

Разумеется, я не хочу сказать, что своевременное выдвижение на севастопольские рубежи тех сил, какие можно было собрать в городе, — заслуга одного контр-адмирала Жукова. Все вопросы обороны главной базы решал находившийся в Севастополе Военный совет флота (правда, командующего флотом вице-адмирала Ф. С. Октябрьского с 28 октября по 2 ноября, как раз когда под городом начались, бои, там не было: он ушел на эсминце в Поти для организации базирования кораблей в кавказских портах). Мобилизовать людские резервы помогал и городской комитет обороны. Наконец, опорой Жукова, его первым заместителем был комендант береговой обороны Черноморского флота и главной базы генерал-майор П. А. Моргунов, с которым читатель вскоре познакомится. Сейчас поясню лишь, что "комендант" в данном случае означает "командующий".

Передовые части Севастопольского гарнизона встретили наступающего врага под Бахчисараем. 31 октября здесь уже вел бой батальон училища береговой обороны под командой полковника В. А. Костышина.

Бои на дальних подступах к Севастополю (сперва еще за линией, намеченной в качестве передового рубежа обороны) носили сдерживающий характер, и иначе быть не могло.

Вслед за своим авангардом, бригадой Циглера, Манштейн бросил к городу части 54-го армейского корпуса. А им навстречу выдвигались наспех сформированные батальоны моряков — отважных и самоотверженных, но не очень хорошо вооруженных, без автоматов и минометов, без танков, почти без полевой артиллерии, заменить которую не могла поддержка мощных, но далеких береговых батарей. Да и оборудованных позиций за передовым рубежом не было.

Под натиском превосходящих сил врага пришлось оставить Качу — поселок в нескольких километрах за устьем одноименной реки, станцию Сюрень, близ которой от Симферопольского шоссе ответвляется дорога на Ялту, Заланкой, где командарм Петров намечал развернуть свой КП, если бы удалось занять оборону по Каче. Завязались бои у Дуванкоя (Верхне-Садовое). Там немцы вышли к передовому рубежу Севастопольского обвода.

За счет последних формирований контр-адмирал Жуков уплотнил, насколько было можно, боевые порядки на определившихся наиболее опасных направлениях. Исчерпав на этом свои резервы, он отдал частям гарнизона приказ, в котором требовал удерживать во что бы то ни стало занимаемые рубежи до подхода Приморской армии. Враг находился в 17–18 километрах от центра города.

Общее положение было очень напряженным. Сутки спустя вице-адмирал Октябрьский послал в Ставку телеграмму, в которой говорилось, что флот поставил на оборону своей главной базы все, что имел, и единственная надежда на подход через день-два армейских частей, а если этого не будет, то противник ворвется в город. Об этой телеграмме командующего флотом я тогда не знал. Но как ждут севастопольцы Приморскую армию, мы ощутили сразу.