Василий Петров - Прошлое с нами (Книга первая)

Речь шла, по существу, о недоразумениях. Объяснения, сделанные перед строем младшими командирами, нельзя было признать убедительными с точки зрения воинского порядка. Мне придется обращаться к лейтенанту Величко. Снабжение и почта — вопросы, выходившие за пределы компетенции старшего на батарее.

Объявлен перерыв. В течение последующих часов огневые взводы занимались приведением в порядок орудийных зипов и прочего вспомогательного имущества, а также устраняли обнаруженные недостатки в содержании орудий, тягачей, личного оружия.

Возобновились занятия.

— Внимание! — передавал Гаранин.— К орудиям! Меня интересовала прежде всего элементарная подготовка, изначальные знания орудийными номерами огневой службы. Следует установить степень согласованности в поведении девяти человек, обслуживающих гаубицу. Выяснилось, что из четырех орудийных расчетов один был слабо сколочен и при выполнении команд не укладывался в норму времени. Отдельные орудийные номера и водители еще не имели должной сноровки, хотя в старании им отказать было нельзя. Положение в общих чертах представлялось удовлетворительным. Для боевой подготовки орудийных расчетов 3-й батареи имелись, по-моему, все необходимые отправные начала.

Я ознакомил Гаранина с замечаниями, которые намеревался сообщить командиру батареи в порядке принятия должности. Командир второго огневого взвода вначале не возражал, но по пути на КПП обвинил меня в предвзятости. Только предвзятый человек, говорил Гаранин, тратит столько времени в поисках мелких нарушений воинского порядка и раздувает значение известных всем недостатков.

— Некомплект имущества по ПХЗ [13] ПХЗ — противохимическая защита.— Авт. , тенты, заправочные принадлежности — все это мелочи. Да, люди отвлекаются... но нельзя же оставить лошадей без присмотра, кто-то должен за ними ухаживать. Лейтенант Величко хорошо знает об этом.

Тем более, если это действительно так. Командир, принимающий должность, обязан правдиво доложить своему непосредственному начальству о положении в огневых взводах.

— Правдиво? — переспросил Гаранин.— Известно ли вам, что боевой подготовкой третья батарея занимается, в общей сложности не более месяца?

Я не видел связи между продолжительностью занятий и моим назначением на должность.

— Много ли сделаешь за этот срок? — продолжал мой собеседник, полагавший, что связь есть.— Не отрицаю, недочеты имеют место... Но мои орудийные расчеты подготовлены лучше, чем в других батареях. Проверял штаб дивизиона.

Проверка и принятие должности — понятия разные. Штаб хотел установить относительный уровень боевой подготовки, старший на батарее — положение на сегодняшний день. Младший лейтенант Гаранин не согласен?

— Нет... зачем же.— Он умолк.

В конце коновязи показался Поздняков с подседланной лошадью в поводу.

— Эй, долго вы еще намерены беседовать? — крикнул он и принялся подтягивать подпругу.

— Подождите минуту,— ответил Гаранин и продолжал: — Понятия, конечно, разные... Может быть, командир второго огневого взвода скажет, как мне доложить командиру батареи?

— Без преувеличения недостатков.

Гаранина смущает служебный стаж старшего на батарее. Как я не догадался раньше...

— Да. нет...— ответил неуверенно Гаранин, — я не люблю розовый колер так же, как и черный.

Он ошибается, если думает, что я питаю пристрастие к тому или другому цвету, но когда мерная рейка окрашена в черный цвет, так тут ничего не поделаешь.

— Ладно,— согласился Гаранин,— доложите, как есть, но не забывайте условий, в которых находятся огневые взводы третьей батареи и все другие подразделения. Поздняков зовет. Едем? Не хотите?

— Пора, учтите поправку на поведение Перикла,— смеясь, говорил мне Поздняков.— Мы можем опоздать. Вы все еще сыты обедом? Гм...— Легко оттолкнувшись, он перенес вытянутую ногу через круп лошади и не спеша опустился в седло.

Младшие лейтенанты уехали. Я остановился перед КПП. Шесть-семь всадников проследовали на Зимно, столько же — по дороге к хатам, в сторону мельницы.

* * *

Явился старший сержант Проценко. Вместе с ним я про шел вдоль ряда зачехленных гаубиц и тягачей. Старший сержант завел стопорную чеку в створки зарядного ящика и остановился в ожидании.

Как он, Проценко, исполнявший фактически должность командира огневого взвода, объясняет упущения, обнаруженные в содержании материальной части орудий, тягачей, зипов и прочего орудийного имущества? Три человека не участвуют совершенно в занятиях по боевой подготовке. Известно ли старшему сержанту об этом?

— Так точно!

Он принимал меры? Какие именно?

Проценко начал с материальной части орудия.

— После осмотра на прошлой неделе наводчик удалил почти всю краску на казеннике с платформы для контрольного уровня. Можно установить уровень в обоих плоскостях.

Но краска все же оказалась там, где ее не должно быть.

— Моя вина,— Проценко умолк.

А другие замечания? Пусть помкомвзвода отвечает пункт за пунктом.

Старший сержант вытащил из полевой сумки блокнот и продолжал:

— Ключ для установки взрывателей... Один штифт сломался давно. Доложено старшему на батарее. Наводчик, по его приказанию, ходил в артснабжение. Ключ обещают заменить. Пружинку ударника из запасного комплекта орудия забрали во второй огневой взвод... Каждый раз я просил младшего лейтенанта вернуть... Зипов и тентов нет ни в одном тягаче... обещают прислать. У двух человек не пристреляны карабины... только из ремонта.

Когда поступили из ремонта? Точнее.

Старший сержант задумался на мгновение.

— Двенадцатого числа.

Батарея приведена в боевую готовность, как же так?!

— Мы еще не ходили на стрельбище.

Положение с орудиями старший сержант считает нормальным?

— Я докладывал за пружину и за ключ не раз. И о людях... Знают командир батареи и замполит. Если они смирились, то я, командир орудия, должен глядеть на старших.

Начальник, предположим, сделал ошибку, ну и что же? Подчиненные ее повторяют? Разве это дело? Устав обязывает военнослужащих, независимо от должностного положения, принимать решительные меры для поддержания порядка. И если начальник не реагирует, как следует поступать? — Обращаться с жалобой к старшим...

Старший сержант Проценко это сделал?

— Нет...

Почему?

— Жаловаться... а на кого? — ответил вопросом Проценко.— Я стану писать, а пружину, может, завтра вернут.

Он не согласен с уставом?

— Никак нет... я обязан докладывать по команде.

Но доложить — еще не значит сделать дело. Меня интересуют практические меры, принятые командиром орудия.

— Доложил...

Помкомвзвода обязан соблюдать уставные правила по отношению к старшим. Я не хочу слушать отговорки.