Борис Абакумов - Неизвестная война. В небе Северной Кореи

…Жили мы в Анынане не на аэродроме, а в специальном военном городке, сделанном в своё время японцами, в двухэтажных домах с удобствами, даже с шикарными ворсистыми коврами на бетонном полу, которые нельзя было трогать из-за ветхости — они рассыпались. Эти ковры никогда не выбивались от пыли, а её там было предостаточно. Мы хотели их выбить, но потом бросили эту затею, так как целиком их нельзя было поднять с пола.

Дома располагались в шахматном порядке, и не трудно было определить, что это было сделано с точки зрения круговой обороны при нападении на городок. Один дом прикрывал другой при бое внутри городка. Крыши домов были плоскими, где можно было устанавливать тяжелое оружие. В городке были хороший клуб и большая столовая с множеством других подсобных помещений. Весь гарнизон был обнесен тремя рядами колючей проволоки (центральный ряд был под напряжением). Выход с территории гарнизона разрешался командой не менее трёх человек и под охраной вооруженного представителя из спецохраны. И. Н. Кожедубу дали красную машину со специальным козырьком для защиты лобового стекла. Управлял ею его адъютант Петя Курилов, очень спокойный, внимательный и отзывчивый товарищ. Главное — он не был заносчив как некоторые адъютанты больших начальников. Как-то наше командование было приглашено на большой банкет к советским товарищам, работающим на металлургическом комбинате. Встреча была очень сердечной… Они были обрадованы появлением там Кожедуба. Приглашали побывать у них ещё раз, но этого не произошло в силу сложившихся обстоятельств.

Приближался день Советской Армии, 23 февраля 1951 года. Намечая лось в этот день провести торжественную часть после праздничного ужина с демонстрацией кинофильмов, которые мы давно не видели. Ужин у нас задержался на два часа, по причине срочного приготовления другой пищи. Нам потом сообщили, что приготовленный праздничный ужин был отравлен диверсантами, руководил которыми китаец, вывозивший на лошади отходы столовой за территорию городка. Да, удар по летному и техническому составу дивизии был рассчитан точно. Диверсанты могут сделать больше потерь в личном составе, чем бывает потерь в открытом бою с противником. Это ещё раз подтверждает, что пищеблок воинских частей должен особо строго охраняться и контролироваться. Мне вспомнился случай во время войны, когда были отравлены 600 человек курсантов Армавирского училища, которые были надолго выведены из строя. Много было тяжелы случаев отравления, но, благодаря медицине, смертных случаев не было. Как видите, эти методы не новые, но при потере бдительности действуют четко и с большим эффектом. Нас эта участь миновала, так как не была потеряна бдительность у наших товарищей. Так же был раскрыт заговор по взрыву городка, заранее заминированного, с подставкой смертника, который должен был включить рубильник взрыва и сам погибнуть.

На аэродром мы ездили в закрытых брезентом машинах. По пути часто попадались табуны мохнатых собак. Оказывается, собаки в Китае, и особенно в Корее, в большом почете. Говорят, что корейцы готовят кушанье из собак для особо уважаемых гостей. Собачий жир, якобы, помогает излечивать туберкулез — так нас информировали «знатоки».

Люди в тех местах все ходили в брюках и куртках, независимо от пола. Костюмы были хлопчатобумажные, чёрного или тёмно-синего цвета. Мы, на порах, даже с трудом различали по одежде: идет это женщина или мужчина. Но потом освоились — у женщин была более мягкая походка, в ней улавливалось что-то кошачье, восточное. Большинство женщин ходили в деревянных туфлях.

В поездках на машинах нам часто приходилось видеть: посреди поля продолговатый ящик, довольно больших размеров, напоминающий китайские лодки. Оказывается, это так они хоронили умерших, у которых не было родственников. Неприятно было смотреть на весенние пустые поля с таким ящиком посреди поля.

В Аньшане мы задержались ненадолго. Американцы усилили боевые действия в воздухе снова прибывшими группами на «Сейбрах» Ф-86. Наше командование оперативной группой войск решило направить нашу дивизию в бой. С началом апреля мы вылетели на корейскую границу и с ходу вступили в бой. Некоторые наши группы даже без посадки на аэродроме Мяу-Гоу встретились с авиацией противника. Это было немного для нас неожиданно. Один из наших летчиков даже атаковал американского разведчика Б-45 (четырёхтурбинный реактивный самолет, его турбины были попарно подвешены на двух пилонах под крыльями), не перезарядил оружие, то есть действовал как в учебном бою, «обстрелял» по нему из фотопулемета, пленка была хорошего качества, но «цель» ушла — не стала ждать, пока по ней ударят из пушек. Ещё не приобрели мы привычки сбивать самолеты противника в мирные дни. Надо было преодолеть этот психологический барьер. И мы его скоро преодолели. Первый погибший наш летчик Борис Образцов, раненый в живот, однако, сумевший посадить машину в поле, переломил наше сознание. В дальнейшем не было боя, чтобы мы не возвращались с победой. Помогли нам в этом замполиты Докучаев и Сибиркин, которые сумели вселить в наши души ненависть к противнику. И. Н. Кожедуб приказал командирам полков самим водить людей в бой, а не отсиживаться на КП. Были сделаны оргвыводы по кадровым вопросам. Кожедуб предупредил некоторых товарищей, любителей держаться в стороне от боя. И всё пошло нормально. Люди поверили в свои силы. Один из командиров полков Е. Г. Пепеляев получил по окончании работы звание Героя Советского Союза. На должность второго командира полка вступил Вишняков, который тоже был представлен по окончании работы к званию Героя, но оно не состоялось по непонятной для нас причине.

…Итак, после посадки на аэродроме, вечером нас пригласили на разбор лётного дня к лётчикам полка, который базировался здесь последний день, а назавтра должен был рано утром улететь в Аньшань на наше место. В этот день американцам удалось повредить ферму единственного железнодорожного моста через реку Ялуцзян, по которому шло снабжение корейских войск и китайских добровольцев, находящихся на фронте и на охране корейского побережья. Охранять его была необходимо потому, что американцы могли опять высадиться в тыл, как было под Сеулом. Все корейские прибрежные острова выше 38 параллели находились под контролем американцев, где у них были гарнизоны, охраняемые флотом, со средствами обеспечения деятельности американской авиации. Ферму моста за ночь восстановили, использовав подручный материал. При разборе работы за день командующий оперативной группой войск С. А. Красовский сдержанно-требовательно предложил сделать доклады ведущих групп об их действиях и объяснить, почему были допущены американцы, к мосту? Я слышал об этом человеке очень много хорошего ещё с начала Отечественной войны, когда он был помощником командующего Северо-Кавказского военного округа. Красовский приезжал к нам в училище и с начальником училища К. И. Шубиным разрабатывал вопросы организации ПВО Армавирского оперативного района. И вот он перед нами, приземистый крепыш с усами, скрывающими доброту улыбки душевного человека, с лицом, умудренным опытом руководства большими авиационными соединениями. Мне понравилась его манера вести разбор: «Кто желает выступить?» — спрашивает он. Молчание. Тогда он говорит: «Выступить добровольно обязательно такому-то, такому-то и такому-то…»