Александр Жевахов - Кемаль Ататюрк

25 апреля 65 тысяч французов и англичан переходят в наступление. Французы атакуют побережье Анатолии со стороны Кумкале, тогда как англичане высаживаются на правом фланге полуострова, между заливом Сувла и Габатепе. Задача ясна: взять проливы в «клещи», появившись за спиной защитников. Для войск, высадившихся в Габатепе, казалось, рукой подать до цели, так как всего семь километров отделяло Габатепе от деревни Мейдос. Только семь километров, но каких! Гора Габа круто спускалась к Эгейскому морю, а за ней горы, покрытые непроходимым кустарником, и обрывистые ущелья.

В воскресенье, 25 апреля, около 4 часов утра полторы тысячи австралийских и новозеландских солдат начали высаживаться, как они предполагали, несколько севернее Габатепе, но оказались на два километра выше на север, у Арыбурну, куда их отнесло течением. Крохотный пляж, а затем плоскогорье, покрытое кустарником выше человеческого роста. Турки и немцы не считали нужным защищать Арыбурну: сама природа оказалась надежным редутом. С невероятным трудом, медленно, солдаты стали пробираться сквозь эти жуткие заросли. Через несколько часов, уничтожив встретившихся на пути турок, солдаты немного продвинулись по плато; лейтенант Лутит, австралийский инженер, даже заметил водную поверхность Проливов, освещенную лучами восходящего солнца. Несколько севернее капитан Туллох достиг горы Батай. «Сверкающее солнце, ясное небо и благоухающий тмин», — успел он отметить, когда его подразделение неожиданно оказалось под огнем контратаки, которой руководил Мустафа Кемаль.

«По счастливой случайности, — напишет позже немецкий генерал Канненгиссер, — Кемаль-бей повел свою 19-ю дивизию на маневры в этот район. 19-я дивизия находилась в резерве, и Кемаль занимался ее военной подготовкой. Позже он рассказывал, как неожиданно увидел бегущих в панике солдат, которые кричали: „Они идут, они идут!“

— Кто они?

— Ингилиз, ингилиз (англичане)! [12] В 1932 году посол Великобритании подарил Кемалю книгу о битве за Дарданеллы, и тот снова подчеркнул: это было «чистой случайностью», что он встретил бегущих турок во время учебных маневров своей дивизии.

— Ну что ж, тогда вперед! — решительно скомандовал Кемаль.

Одному полку он приказал выступить на Косашимендах, чтобы удержать эту важную позицию. Оставшаяся часть дивизии двинулась в направлении Габатепе-Арыбурну для поддержки 27-го пехотного полка, который с трудом удерживал позиции. Кемалю удалось полностью освободить Габатепе, а австралийские войска были отброшены на небольшой участок скал у Арыбурну». Так, благодаря некоторому везению, но в первую очередь решительности Мустафа Кемаль вошел в историю.

В течение трех месяцев в боях у Арыбурну, напишет позднее фон Сандерс, Кемалю удалось «успешно противостоять всем яростным атакам, оказывая упорное и жесткое сопротивление. Я мог полностью доверять его энергии и решительности!». А Кемаль вел себя так энергично не только по отношению к британским войскам, как в этом смог убедиться лично Канненгиссер: «Я взобрался затем по крутому склону на Кемальери, место, названное так в честь Кемаль-бея. Кемаль был очень удивлен, когда я представился ему как командующий 5-й дивизией и выразил желание взять под свое командование мои войска. „Это совершенно невозможно, — заявил Кемаль, — 5-я и 19-я дивизии совершенно перемешались. К тому же я подготовил атаку на завтра!“ Я понял, что нет никакой надежды на какие-то перемены в настоящий момент, и мы договорились, что он приведет мои войска, когда появится оказия». Став, наконец, героем, Кемаль настолько упивался этим, что даже забыл свою германофобию. «Император Вильгельм, наиболее выдающийся командующий нашего времени, — признался он одной своей знакомой, — правда, немец, наградил меня Железным крестом, что для меня большая честь».

Железный крест и поздравления фон Сандерса всё же не смогли отогнать коварную тень Энвера. Уставший от приказов этого «генералиссимуса», «который никогда ничего не выиграл на полях сражений» и «стал недоступным для старых товарищей», что отмечал даже Канненгиссер, Кемаль попросил фон Сандерса перевести его на другой фронт. Немец написал Энверу, уточняя, что «он не может настаивать на этой просьбе», и объяснил, что Кемаль уверен в том, что «Ваше превосходительство не доверяет ему». Хитрый Энвер припер Кемаля, всё еще полковника, к стенке: «Я очень огорчен, узнав о Вашей болезни <���…>. Надеюсь, Вы будете продолжать так же успешно выполнять Вашу миссию <���…> во главе дивизии, находящейся под Вашим командованием, как Вы это делали до сих пор». Упрямец покорился, но не смирился: «Я благодарю Вас за то, что Вы уделили мне благосклонное внимание по случаю моей болезни. Я уверен, что Вы удостоите меня чести, предоставив возможность еще лучше служить Вашему превосходительству, поставив меня во главе новых сил, которые Вы учредите». В действительности Кемаль доведен до крайности, и он признаётся как-то одному из друзей: «Я думаю удалиться в какой-нибудь угол».

К счастью, он этого не сделает, а сражения под Анафартой принесут ему новую славу. В начале августа 1915 года британские войска решают атаковать на севере залива Сувла. Они уверены, что южнее турецкие траншеи настолько укреплены, что их невозможно взять, тогда как участок между заливом и двумя деревнями Анафарты настолько дикий, что турки поставили там всего несколько сторожевых пунктов. План этот дерзкий и может быть успешным только в случае максимальной эффективности и удачи.

Англичанам недоставало ни того ни другого, и они во второй раз столкнутся с Кемалем. 7 августа, узнав о продвижении британской колонны, Кемаль немедленно выставляет навстречу все имеющиеся силы, рискуя оголить главный фронт, где австралийцы перешли в наступление для отвлечения противника. Через три дня после получения командования над всеми силами этого сектора Кемаль лично возглавляет штурм. Второй раз ему улыбается удача, почти чудо [13] Англичанин Армстронг, автор одной из биографий Кемаля, опубликованной в 1932 году, сообщал, что британский гидросамолет атаковал машину, в которой ехал Кемаль; шофер был убит, а Кемаль не пострадал. : осколок снаряда ударяет его в грудь… и разбивает часы. Позиции англичан захвачены. Через несколько часов всё закончилось…

Кампания при Дарданеллах продлится до февраля 1916 года; она обойдется в 200 тысяч жизней Великобритании и 40 тысяч — Франции, что соответствует примерно половине сражавшихся здесь солдат. Упоминая поведение Кемаля во время этой кампании, британский историк напишет: «Редко в истории действия простого командира дивизии в трех различных случаях оказывали такое огромное влияние не только на исход одного сражения, но также, возможно, на исход всей кампании и даже судьбу целой нации».