Вилли Кубек - В авангарде танковых ударов. Фронтовой дневник стрелка разведывательной машины

Все хорошо, но как добраться назад? Топать 6 километров? Нет уж, увольте. Жду оказии.

Машин, как назло, ни одной, зато колонна русских, гражданское население. Усаживаюсь на телегу и еду с ними. Проехав километр, колонна останавливается. Коров и свиней выпускают попастись на поле. Оказывается, русские решили сделать привал. Всего их вместе с детьми 50 человек на 12 телегах.

Мне дают молока и хлеба с салом.

Час спустя вижу, что в нашу сторону едет мотоцикл с коляской из нашей роты. Это унтер-офицер Шёнвальд. Он как раз едет туда, где застряли еще две наши бронемашины, а это за нами, и решает подбросить меня. Прибыв к своим, узнаю, что водитель поотвинчивал все, что только можно. Сдав ему запчасти, тут же отправляюсь раздобывать съестное.

Около 19 часов возвращаюсь, тут как раз проезжают и русские беженцы, которые подбросили и накормили меня.

Я занят тем, что довариваю петуха, подстреленного вчера Винкпером, а он вариться не желает — мясо жесткое, как подошва. Остается довольствоваться последними кусками хлеба и яйцами. Мы уже и забыли, когда в последний раз нам выдавали смалец.

Вечером треплемся с местными красавицами, в 22 часа укладываемся спать.

9 августа 1941 г.

В 8 часов утра подъем, тут же за работу. Флизенберг и Винклер ставят новое сцепление, я же обеспечиваю пропитание для нашей троицы. К обеду все же умудряюсь доварить петуха и картошки на гарнир. После обеда снова отправляюсь раздобывать съестное, на сей раз раздевшись до пояса, но с пистолетом на боку.

Приходится топать километра полтора до ближайшей яблони. Собираю целое брезентовое ведро белых яблок, местный вкуснейший сорт. Возвратившись, отвариваю полную кастрюлю повидла, все очень хвалят.

С утра у нас побывал унтер-офицер Шёнвальд, Вендлер и Томас недавно отправились на грузовике Хирша.

Наша бронемашина почти готова. Откуда-то появляются местные девушки, и я им на только что отремонтированном мосту устраиваю концерт — играю на губной гармошке. Есть и очень симпатичные, все-таки хоть какое-то разнообразие в унылой череде военных будней.

10 августа 1941 г.

Сегодня воскресенье. В 7 утра заканчиваем ремонт. Чищу оружие, потом мы все умываемся, и около 10 часов можно ехать дальше.

Снова пришли девушки, их сегодня не узнать — оделись в лучшие выходные платья, совсем как у нас дома.

Они притащили нам в дорогу целое ведро яблок, и мы отправились дальше. Девушки долго махали нам вслед на прощание.

Дороги просохли, что значительно облегчает передвижение. Проехав 20 километров, нагоняем колонну войскового подвоза. Необходимо заправиться, но нас отфутболивают от одного подразделения к другому.

Наконец заправившись, едем дальше, даже не поев толком. Дорога идет через леса и кукурузные поля. Никаких преград.

Проехав километров 100, обнаруживаем незначительную неполадку — перегорел провод аккумулятора.

Пока водитель устраняет неисправность, поджариваю последние яйца.

Заворачиваем в первую же деревню на поиски еды. Кроме яиц нам дали и огромный каравай замечательного хлеба. Винклер тоже притащил несколько штук яиц.

Небольшой привал, после этого едем дальше.

Справа от дороги на пшеничном поле лежит Me-109. Вынужденная посадка на брюхо.

Едем дальше. Прямо на дороге лежит обгорелый русский биплан.

Доезжаем до поворота в расположение батальона стрелков-мотоциклистов, а потом километров через 10 видим свою роту, расположившуюся прямо на большом лугу.

Сразу же направляюсь в полевую кухню, получаю целую кастрюлю сливочного масла и сыру до отвала. Эту ночь сплю на соломе прямо у бронемашины.

11 августа 1941 г.

В 6 утра нас поднимают постовые охранения. Позавтракав, сразу же принимаемся за работу. На обед суп из чечевицы.

После обеда едем к ремонтникам, они недалеко, всего в полукилометре от нас. Там нам кое-что приваривают, и к 19 часам возвращаемся к себе на привал.

В наказание за то, что я сегодня ходил к полевой кухне, раздевшись до пояса, меня отправляют в боевое охранение. Караульное помещение тут же, в одной из хатенок, рядом с бывшей церковью, превращенной русскими в зернохранилище.

Сегодня выдали жалованье — я получил 20 рейхсмарок.

12 августа 1941 г.

Только я успел смениться в 5 утра, как примерно в 5 километрах от нас русские открыли ураганный огонь, обстрел продолжался полчаса.

Спать я решил не ложиться, сел черкнуть письма домой. Часов в 7 направился к нашей бронемашине и тут же взялся за работу.

До обеда съездили в расположение 1 — го взвода — потребовалось заменить еще кое-какие провода.

К 18 часам мы снова на нашем месте привала. Машина исправна, за исключением оборудования для передвижения в темное время суток.

На ужин яйца, масло, наелись досыта. После отправляюсь на большую ферму и отыскиваю место для ночлега. Приходится, правда, метра три карабкаться по лестнице, но зато сено отменное. Ночлег вышел вполне комфортный.

13 августа 1941 г.

Спал как младенец, около 5 часов проснулся, но поднялся только к 9 часам — почувствовал себя не очень хорошо. Спустившись вниз, увидел, что водитель вовсю хлопочет у машины.

А вот я чувствую себя преотвратно — понос, полнейшее отсутствие аппетита.

Слышу, как водитель что-то втолковывает унтер-офицеру Шёнвальду насчет прибора для ночного марша. Я иду умываться.

В 100 метрах от нас колодец, рядом с ним бочка, прикрытая доской. Приступаю к большой стирке — отскребаю от грязи две пары носков, два носовых платка, черную гимнастерку, ее приходится стирать в двух водах.

На обед гуляш.

Машина полностью приведена в порядок. Так и докладываю унтер-офицеру Леману.

Нас отправляют в охранение на кукурузное поле. Уже 16 часов.

Выдалась спокойная минута, достаю дневник. Впервые за последнюю неделю.

В 18 часов сходил к полевой кухне за кофе, а весь день так и бил баклуши.

Флизенберг приготовил на ужин фарш.

Справа на крыше одной из хат хлопает крыльями пара аистов. Доносится музыка — наш оркестр играет.

Время от времени постреливают наши артиллеристы. Последние дни это стало обычным явлением. Сколько же еще продлится спокойная жизнь?

Пока нас не было в роте, произошло следующее. Наши разведгруппы, следовавшие к Днепру, вышли к реке. Это в каких-нибудь 15 километрах от нас. Пробравшись к Днепру, они заметили множество потопленных нашими люфтваффе лодок.

Унтер-офицер Вагенкнехт и еще несколько человек стояли в охранении. На неприятельском берегу лежала потопленная лодка, к ней и требовалось пробраться.

Они быстро завели моторку и отплыли — лейтенант Николаи, Грёнинг, один лейтенант из противотанкового подразделения, потом еще стрелок-мотоциклист, унтер-офицер Вагенкнехт, Шнайдер, ефрейтор Отто (сын генерала Отто).