Николай Яковлев - Пёрл-Харбор, 7 декабря 1941 года - Быль и небыль

По возвращении из театра Старку доложили, что звонил Рузвельт. Когда после войны адмирала спрашивали, о чем он говорил с президентом поздно вечером 6 декабря, он заявил, что вообще не помнит, был ли какой-нибудь разговор. Что касается Дж. Маршалла, то секретарь штаба армии полковник Б. Смит, выставивший накануне полковника О. Садтлера, не счел нужным 6 декабря передавать документ Маршаллу, который начисто забыл, что он делал вечером этого дня. Ноксу были посланы тринадцать частей японского ответа. О его реакции, равно как Хэлла и Стимсона, которые не могли не быть извещены, ничего не известно.

Около 7 часов в воскресенье 7 декабря в японское посольство поступила шифровка, оказавшаяся заключительной частью меморандума, переданного накануне. Она была, как обычно, перехвачена, дешифрована и приготовлена к рассылке - последняя, четырнадцатая часть японского меморандума. Она гласила: "Очевидно, намерение американского правительства состоит в том, чтобы тайно сговориться с Великобританией и другими странами и помешать усилиям Японии установить мир путем создания нового порядка в Восточной Азии, а также в том, чтобы сохранить англо-американские права и интересы, вытекающие из состояния войны между Японией и Китаем. Такое намерение явно обнаружилось в ходе настоящих переговоров. Таким образом, искренняя надежда японского правительства урегулировать японо-американские отношения и сохранить и укрепить мир в зоне Тихого океана путем сотрудничества с американским правительством была окончательно потеряна. Японское правительство сожалеет, но не может не уведомить американское правительство, что ввиду указанной позиции американского правительства достижение соглашения путем дальнейших переговоров японское правительство считает невозможным".

Номура и Курусу предписывалось вручить ответ Хэллу в 13.00 по вашингтонскому времени (7.30 утра по гавайскому времени){295}. Намерения Японии были совершенно очевидны, а указание часа передачи меморандума имело особенно зловещий смысл.

В 9 часов утра документ был доставлен в кабинет Старка. Прочитав его, адмирал воскликнул: "Боже мой! Это означает войну. Я должен немедленно предупредить Киммеля". Однако Старк не сделал этого, а попытался найти Маршалла. Генерал совершал обычную утреннюю верховую прогулку в окрестностях Вашингтона. Вице-адмирал Уилкинсон все же посоветовал позвонить по прямому телефону с кодирующим устройством Киммелю.

Присутствовавший капитан А. Макколлум застыл в удивлении - Старк, помешанный на соблюдении военной тайны, положил руку на трубку телефона! Но "Бетти" в его характере взяла верх. "Нет, - нерешительно произнес он, - я лучше позвоню президенту". Телефонный узел Белого дома ответил: президент занят. С видимым облегчением Старк положил трубку и объявил: он дождется возвращения Маршалла.

В 10 часов утра военно-морской адъютант президента Берделл принес Рузвельту четырнадцатую часть японского ответа. Президент еще не встал и просмотрел ее в постели. Он заметил: "Похоже на то, что японцы собираются разорвать отношения" - и отпустил адъютанта. Вошел личный врач президента адмирал Р. Макинтайр, занявшийся осмотром пациента, на что потребовалось два часа. В течение их было запрещено беспокоить президента и по телефону, в чем убедился Старк.

В 10.30 в кабинете государственного секретаря собрались Хэлл, Стимсон и Нокс. Они занялись рутинным делом - обсуждением проекта послания президента конгрессу. Совещание прервал Крамер, который примерно в 10.45, взмыленный, бегом, принес расшифрованное указание Токио Номура и Курусу вручить ноту в 13.00. Хэлл высказал твердое убеждение в том, что "Япония готовит какой-то дьявольский ход". Все трое принялись гадать, где будет нанесен удар. На всякий случай решили подготовить ультиматум Японии. Хэлл продиктовал стенографистке текст: "Учитывая жизненно важные интересы США, Великобритании и Голландской Индии, любое выдвижение японских экспедиционных сил в воды вблизи Филиппин или в Южно-Китайское море южнее 10° северной широты будет по необходимости рассматриваться указанными правительствами как враждебный акт". Свершив государственное дело, трое министров в 12.00 прервали труды и отправились на ленч.

В 11.25 Маршалл, окончив верховую прогулку и приняв душ, появился, наконец, на службе. Неторопливо прочитал документ. Посвященные в "чудо" помощники гарцевали от нетерпения перед столом Маршалла, напрасно пытаясь привлечь его внимание к тому, что ноту надлежало вручить в 13.00. Затем Маршалл переговорил по телефону со Старком. Они решили, что отдаленным гарнизонам, включая Гавайские острова, нужно направить предупреждение в штабы армии. Специального предупреждения флоту не посылать. Маршалл написал телеграмму: "Сегодня в 13.00 по восточному поясному времени Япония намерена сделать представление, равносильное ультиматуму. Японские послы имеют указание о немедленном уничтожении своих шифровальных машин. Что именно может быть предпринято в назначенный час, нам неизвестно, однако будьте в соответствующей готовности. С настоящей телеграммой ознакомьте военно-морское командование"{296}.

Генерал Маршалл имел богатый выбор возможностей для скорейшей передачи предупреждения. На его столе стоял телефон с кодирующим устройством, обеспечивавший прямую связь со штабом Шорта. ФБР располагало собственной телефонной линией с Гавайскими островами. Старк предложил использовать радиостанцию военно-морского флота, более мощную, чем радиостанция армии. Маршалл избрал путь, который оказался самым медленным, - в 11.52 телеграмма была передана на радиостанцию армии. Там потеряли драгоценное время, разбирая почерк генерала, - Маршалл отнюдь не был мастером каллиграфии. С трудом разобрали текст и зашифровали его.

С Гавайскими островами связаться через армейскую радиостанцию не удалось, - как назло, мешали атмосферные помехи, и телеграмму направили через обычные коммерческие каналы связи - компанию "Вестерн юнион". На шифрограмме отправитель - штаб армии - не проставил грифа "срочно". По получении на станции компании в Гонолулу (через три минуты после 13.00 по вашингтонскому времени) ее положили в ящик почты для форта Шафтер. Юноше-посыльному еще предстояло на мотоцикле привезти шифровку в штаб генерала Шорта.

Она была исправно передана и вручена адресату. Через несколько часов после окончания налета на Пёрл-Харбор{*15}.

С отправкой предупреждения на Гавайские острова государственные и военные деятели в Вашингтоне сочли свою миссию оконченной, за исключением Хэлла, знавшего, что ему придется получить от Номура и Курусу пространный документ, текст которого он уже изучил. Офицеры разведки еще посудачили, пытаясь решить, что именно собирается предпринять Япония в 13.00. Они подсчитали поясное время и высказали предположение, что в этот час - на рассвете или до него - в Тонкинском заливе или у Филиппин может что-нибудь произойти. О Гавайях никто не думал - там будет 7.30 утра.