Александр Гамов - Непарадные портреты

— А кого больше побаиваетесь — Путина или Медведева?

— Я боюсь только Всевышнего. А уважаю обоих — и президента, и премьера.

— Рамзан Ахматович, вы называете себя слугой народа. А едешь по Грозному — то и дело ваши портреты. Что, в Чечне культ Кадырова?

— Раньше много было. Но я сказал, чтобы поснимали. А сейчас опять появились. Но я опять скажу, чтобы сняли. Ну да, висят... И ведь никто на них ничего не пририсовывает, как некоторым. Почему? Наверное, потому что поддерживают и верят нам...

— Господин президент, у вас же «друг» новый появился, который хочет отделить Чечню от России...

— А-а, пенсионер этот из Штатов! Кажется, Маккейном зовут. Предлагает отделить Чечню, да? А кому это из Вашингтона, где дом у него, он хочет отдать ее? Бандиту Умарову или бен-Ладену? Да нет уже «чеченской оппозиции» за границей. Даже Закаев потерял идею. Пусть едет к нам — я его в театр устрою. И его жене-англичанке тоже найдем работу.

Вот жизнь налаживается, дороги строят, здания. Вот повсюду мрамор, гранит...

Вот думаю, может, и Маккейну сюда командировку выписать, что ли? Да, вот надо было... Пусть приезжает в Грозный, мы ему здесь покажем...

* * *

— ...Да, Рамзан Ахматович, а зачем вам в Грозном сорокапятиэтажки?

— А сэкономить территорию.

— Что, мало?

— Сегодня не мало. А завтра что будет? Мало будет. Население же растет. Может, в Грозном миллион жителей будет. У нас город будет самым красивым. И не только на Северном Кавказе, а и в России. Грандиозные у нас планы, да?

«Комсомольская правда», 24 сентября 2008 г.

— Пойдешь ко мне помощником? — предложил мне как-то Степашин. — Будем вместе принимать граждан. Только бороду сбрей, а то неудобно: помощник министра — и с бородой!

Редколлегия меня к Степашину отпустила. Правда, только на полдня. А бороду сбривать запретила — как «часть имиджа».

Но министр взял меня и таким:

— Что же с тобой поделаешь...

Это было осенью 1998-го, когда Степашин был главой МВД.

Вообще, мне с ним повезло, пожалуй, еще больше, чем с остальными моими героями. Он долгое время жил рядом, в соседнем доме на Рубевском шоссе. А так как сосед мой прошел за эти годы много постов — был шефом Лубянки, министром юстиции, затем МВД, первым вице-премьером, премьер-министром и, наконец, стал председателем Счетной палаты — все эксклюзивы были и остаются моими.

Бывали случаи, что я, гуляя поздно вечером во дворе со своей немецкой овчаркой с журналистской кличкой Гранка, встречал Степашина у его подъезда, он отпускал охрану, и мы долго бродили с ним (и с Гранкой) по ночи. Так рождались многие интервью и репортажи...

...До начала приема у министра оставалось сорок минут. В двухэтажном «предбаннике», что рядом с Белым домом, — человек триста, если не больше. И все — к Степашину!

Очередь шумит, переругивается...

— Я занимал, когда Сергей Вадимович еще руководил Минюстом!

— А я когда он командовал на Лубянке!

— А я вообще здесь с пяти утра!

В панике бегу на второй этаж на доклад к министру: так, мол, и так.

— Всех примем! — шеф, в отличие от своего помощника, невозмутим. — Мне помогают мои заместители. А того, который с пяти утра, давай сюда, быстро, вне очереди!

Снова лечу вниз, беру под руку мужчину с тросточкой и веду к Степашину.

За спиной — гневный ропот «белодомовских» аппаратчиков:

— Ну что за помощничка себе Вадимыч откопал? Тащит блатной народ без всякого графика, режим нарушает. Он дров в МВД, пожалуй, наломает...

Я огрызаюсь:

— Министр приказал!

А в ответ:

— О, этот служака далеко пойдет. Если милиция не остановит.

А мы с министром пытаемся разобраться в афере, затеянной на обломках «МММ». Как поведала одна из жалобщиц, некий ушлый господин по фамилии Сарвазян Л.С. создал «объединение обманутых вкладчиков» и, обещая доверчивым гражданам вернуть их вклады, собирает с них вступительные взносы по триста рублей, которые распределяются между «членами правления».

Мы со Степашиным возмущаемся:

— Разве можно обманывать уже обманутых?

И берем Сарвазяна Л.С. вместе с его дутой фирмой на министерский контроль. (Тогда в своем репортаже я сделал приписку: «Господа члены правления, сушите сухари!»)

— Кто там следующий?

— Л.И. из Москвы. В 94-м у нее убили сына и сноху. Расследовала Юго-Западная прокуратура. «Висяк» полный.

— Что значит полный? — Степашин хмурится. — Значит, надо поднять планку. И изучить как следует, максимально помочь прокуратуре!

В кабинет заводят заплаканную женщину в черном берете:

— Сноха была беременной на девятом месяце. Внука я увидела только в гробу...

— Поверьте, я сделаю все, что от меня зависит, чтобы найти преступников, — железным голосом говорит Степашин.

И закрывает лицо ладонями. Может, у министра тоже слезы? Нет, показалось. Хотя...

— Товарищ генерал-полковник, — интересуюсь я у Степашина, — уж не на таких ли приемах у вас и родилась жестокая доктрина: с преступниками надо бороться со всей решительностью, вплоть до их физического уничтожения?

— Насчет жестокости — не согласен, — говорит министр. — Я за год потерял триста семьдесят милиционеров, которых уничтожили вооруженные преступники.

Пожалуй, самое трудное в службе помощника министра — это вовремя заметить, что у шефа пересохло в горле, и, не роняя собственного достоинства, с важным видом преподнести ему стакан воды. Я трижды проделывал эту манипуляцию — шеф вроде бы остался доволен и даже, то ли в шутку, то ли всерьез, сказал:

— А что, у тебя неплохо получается. Может, останешься?

Но я сослался на то, что уже вышел из образа...

Ух!

«Комсомольская правда», 25 декабря 1998 г.

* * *

Вот с тех пор Степашин и считает меня своим помощником и советником. Впрочем, меня этот титул вполне устраивает. Я много раз летал со своим героем на Северный Кавказ — в Чечню, Дагестан, Ингушетию, Северную и Южную Осетию... Были и опасные командировки.

...В один из хмурых апрельских дней 2003-го, в день приезда Сергея Степашина в Грозный, в чеченские правоохранительные органы поступили сразу две ориентировки.

Первая: на главу Счетной палаты готовят покушение две террористки-шахидки. Видимо, поэтому в ближайшем окружении С.В., как кличут Степашина в палате, в этот день не было замечено ни одной местной жительницы.

Вторая: на колонну председателя готовится напасть банда боевиков. Вот почему шестидесятикилометровая трасса от ингушского аэропорта «Магас» до Грозного напоминала прифронтовую полосу: там стояли бэтээры, БМП, орудия, солдаты, вооруженные автоматами, пулеметами и гранатометами.