Михаил Калашников - Записки конструктора-оружейника

Покраснев до корней волос, я, ошеломленный, только и смог произнести:

- Да как вы можете!..

- Не верите, что у меня есть интересные идеи? Могу документально подтвердить. Авторские свидетельства на изобретения у меня с собой. - Алексей Сергеевич стал вытаскивать из внутреннего кармана какие-то бумаги.

- Не надо, прошу вас, - остановил я его. - Не привык я свое имя разменивать. Что касается идей, у меня их у самого хватает. Так что поищите себе в партнеры кого-нибудь другого, если, конечно, кто-то согласится на подобный неправедный альянс.

Я отвернулся к окну. Алексей Сергеевич встал и вышел из купе со словами:

- Напрасно отвергли мое предложение. Константинову вы все равно проиграете. Ваше дело безнадежно.

Он, видно, ни на йоту не усомнился в ценности своего предложения, ни на минуту не подумал, насколько оно бесстыдно, цинично, безнравственно. К сожалению, подобные, как я их называю, прилипалы, в конструкторском творчестве не единичны. Они разными способами присасываются к разработчикам систем, пытаются свое имя внести в любые списки, чтобы не только значиться в них, но и стричь купоны, и моральные, и материальные.

Все бы ничего, да только тот, кто за новизной решений прячет их бесплодность, кто рядится в тогу конструктора, преследуя личную выгоду, наносит развитию технического творчества непоправимый вред. Убежден, конструктор обрекает себя на бесплодность, если не идет в поиске дальше формул, дальше незначительных усовершенствований. Считаю, очень важно, чтобы каждое наше инженерное, конструкторское решение прочно, весомо соединяло науку с производством, придавало существенное, реальное ускорение экономике, способствовало дальнейшему укреплению обороноспособности страны.

К выходу на сравнительные испытания двух систем автомата под 5,45-мм патрон, а позже -- на войсковые испытания наше изделие обрело законченные формы. Много пришлось поработать с дульным тормозом. Мы решили хромировать посадочное место на конце ствола, чтобы повысить износостойкость. Нашему предложению неожиданно воспротивились технологи. Довод: повысится трудоемкость изготовления, потребуется оборудование дополнительного участка.

Технологи выдвинули альтернативный вариант - увеличить выходное отверстие в тормозе. Пришлось нам доказывать несостоятельность такого шага, потому что он снижал эффективность работы тормоза. И здесь нашими союзниками стали военпреды - представители военной приемки, в частности служивший в то время на нашем предприятии полковник Н. Н. Шкляев, человек с обостренным чувством нового, умевший не просто строго следовать определенным ему инструкциям, но и глубоко понять замыслы разработчиков оружия. Николай Николаевич активно поддержал нас в стремлении создать дополнительный участок хромирования посадочного диаметра колодки мушки.

Я всегда с уважением относился и отношусь к представителям военной приемки. В большинстве своем это люди высококомпетентные, отлично знающие оружие, тонко чувствующие конструкторскую мысль, хорошо разбирающиеся во всех звеньях производственного процесса. Мной уже назывались фамилии С. Я. Сухицкого, Л. С. Войнаровского, с которыми довелось много соли съесть еще в 40-е и 50-е годы. В этом же ряду стояли А. Ф. Ракетцкий и П. И. Параничев.

Меня, например, удивляет, когда иной конструктор пытается представить военпреда как противника творчества, сухим и казенным специалистом, ничего не видящим, кроме буквы инструкции. Значит, этот конструктор просто еще не дорос, не поднялся до понимания целей и задач, стоящих перед представителями военной приемки, не способен сочетать свои творческие заботы с их заботами.

Когда мы пробовали многочисленные варианты устройства дульного тормоза, борясь за уменьшение звука выстрела, для нас вполне естественным было присутствие при обсуждении проблем военпреда Шкляева. Не очень многословный, Николай Николаевич, послушав наши суждения и понаблюдав образец в работе, обычно кратко, лаконично излагал свое мнение. Он нередко поддерживал нас и тогда, когда требовалось отстоять тот или иной принципиальный вопрос, не принимавшийся Главным управлением Министерства обороны.

Сравнительные испытания показали, что мы выбрали в разработке образца верный путь. По ряду боевых и эксплуатационных свойств наша конструкция выглядела лучше, чем конкурирующая с ней система Константинова. На одном из этапов испытаний побывал Д. Ф. Устинов. С ним вместе приехал генерал армии В. Ф. Толубко, в то время главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения. Мы познакомились с ним. Устинов предложил Толубко опробовать образцы в работе.

Автоматы были закреплены на станках, стволы смотрели в бойницы. Если Устинов, как всегда, обстоятельно вник в устройство новых конструкций, стрелял, словно вслушиваясь, на что они способны в бою, то генерал армии поступил по-иному. Он подошел к одному образцу, к другому, небрежно подергал за спусковой крючок, стреляя короткими очередями, даже не всматриваясь, куда они ложатся.

- Ваш автомат мне не нравится, - вдруг повернулся главком в мою сторону. Я лично отдаю предпочтение вот этому изделию. - И Толубко показал на... мой образец, а не на автомат моего конкурента Константинова.

Меня до глубины души возмутил этот дилетантский выпад человека, стоявшего на довольно высокой ступени военной лестницы. И я, с трудом сдерживая себя, отчеканил:

- Товарищ генерал армии, во-первых, вы неожиданно выбрали автомат моей конструкции, хотя, как сказали, он вам не нравится. Во-вторых, какому образцу быть на вооружении, слава богу, определять не вам, а на войсковых испытаниях. Последнее слово за солдатом, которому с оружием в бой идти. Так что я предостерег бы вас от словесных силовых приемов, да еще на испытаниях.

- Не слишком ли много берете на себя, конструктор? - посмотрел на меня Толубко тяжелым, огрубевшим взглядом и зашагал в сторону, где поодаль стоял Устинов с группой офицеров.

Не знаю, в каком виде подал этот эпизод Дмитрию Федоровичу главком. Видимо, далеко не в розовых красках, потому что Устинов мне высказал вскоре:

- Постарайся все-таки с главкомами быть повежливее.

И больше никак не комментировал свои слова. Да и не хотел, по всей вероятности, их комментировать, сам наблюдая, что выводы Толубко основывались не на профессиональной оценке, а только на эмоциях, на настроении.

К счастью, настроенческие подходы были не правилом, а исключением, когда определяли, какие образцы принимать на вооружение армии. Лишь всесторонние, продолжительные испытания выявляли лучшее изделие. Так было и в конкурсе по разработке автомата под 5,45-мм патрон.

Несмотря на некоторое усложнение конструкции, важнейшим условием нашей работы стала борьба за повышение технологичности нового оружия в производстве. В результате кропотливого и продолжительного совместного труда конструкторов нашего КБ, заводских технологов, металлургов в образцах 5,45-мм комплекса стали закладываться 15 деталей (вместо десяти в АКМ), изготавливаемых из точных литых заготовок по выплавляемым моделям. Среди них такие трудоемкие, как газовая камора, кольцо цевья, спусковой крючок, колодка прицела и колодка мушки.