Игорь Ефимов - Без буржуев

Но при всем том, даже если вы каким-то чудом сумеете избежать на пути к социализму страшных и кровавых смут, которых никому еще избежать не удавалось, в конце вас неминуемо ждет бедность.

А бедность — это не только постоянная нехватка тех или иных продуктов, не только низкое качество вещей, хамство обслуживания, вечные очереди, унизительная погоня за дефицитом. Это еще миллионы крупных и мелких трагедий. Родственники, возненавидевшие друг друга из-за того, что десятилетиями пришлось жить в одной комнате. Влюбленные, которые расстались, потому что не нашли жилья. Родители, тоскующие о неродившихся детях, — не могут себе позволить, обоим надо служить. Шофер, погибший от недосыпа и плохого состояния дорог. Старик, умерший до времени из-за нехватки лекарств. Рабочий, искалеченный на производстве из-за штурмовой лихорадки.

Это еще и почва для произрастания тысяч всевозможных нельзя .

Нельзя жить без прописки, нельзя жить без службы, нельзя поселиться там, где понравится, нельзя купить клочок земли, нельзя завести собственное дело.

Нельзя соединиться с другими людьми для достижения какой-нибудь общей цели — отремонтировать церковь, провести научную конференцию, помочь гонимым.

Если душе твоей открылось что-то, с чем бы ты хотел обратиться к миру, можешь шептать на ухо нескольким друзьям, но категорически нельзя воспользоваться печатным станком, радиоустановкой, городской площадью, даже поляной в лесу.

Нельзя ездить за границу. Если же удастся пристроиться к какой-нибудь туристской группе или делегации, то нельзя взять с собой денег на нужные тебе вещи и уж тем более нельзя взять семью — остаются заложниками.

Нельзя читать такие-то книги, смотреть такие-то фильмы, слушать такие-то радиостанции.

Нельзя учить своих детей любить то, что ты любишь, и верить в то, во что веришь, если это не совпадает с сегодняшней идеологической линией, — не то их могут отнять у тебя.

А пуще всего нельзя возмутиться в открытую против хоть одного из этих бесчисленных нельзя — в этом случае тебя либо лишат всякого заработка, либо упрячут в лагерно-тюремно-психушечный архипелаг, чтобы ты научился ценить и ту свободу, которую имеешь.

И если какой-нибудь народ, подошедший сейчас к моменту выбора — португальцы, итальянцы, испанцы, французы, или те, чья очередь наступит позже, — зная весь наш опыт, самоуверенно отмахнутся от него, дадут себя завлечь в сторону обещанных передовым учением молочных рек и кисельных берегов, их постигнет та же участь.

Что же касается нашей собственной судьбы, нашего будущего, нам не остается пока ничего иного, как собирать по осколкам свою недавнюю историю, спасать ее от забвения, анализировать, обобщать и прилагать все усилия, чтобы не дать нашему народу — в который уже раз — закрыть глаза на пройденный путь, на скорбные тени прошлого, на истинную картину настоящего.

Нынешний участок нашего исторического пути похож на дорогу в горах: слева — стена тоталитаризма, справа — пропасть анархии, свернуть как будто некуда. Но ничто на свете не длится вечно. Рано или поздно пейзаж начнет меняться, и впереди вновь забрезжит развилка, новый поворотный момент. Все, что мы как народ можем сейчас делать, это готовиться к нему, чтобы он не застал нас врасплох, чтобы не оказались мы столь же политически и граждански незрелыми, как оказывались раньше.

Готовиться — а, может быть, по мере сил и приближать.

Игорь Маркович Ефимов

Без буржуев

Издательство: Посев.

Франкфурт-на-Майне.

1979

(В Самиздате — «Бедность народов» под псевдонимом Адам Кузнецов))

Прикупка — сленг, означает приманка.

Книга эта вышла в Лондоне в изд. Overseas Publications Interchanqe в 1978 г. — Ред .