Владимир Томсинов - Аракчеев

Н. К. Шильдер в своей биографии императора Александра утверждал, что мысль об организации в России военных поселений пришла Его Величеству по прочтении статьи французского генерала Сервана «О пограничных силах государств». Эту статью государь якобы приказал князю П. М. Волконскому перевести на русский язык, оставя против текста перевода белые страницы. На них Александр начертал потом свои мысли о поселении русских войск [154]. Приведенный историком-генералом факт важен, но не менее значим и тот, который в его книге не приводится. Говоря об инициативе императора Александра в деле организации военных поселений, следует отметить, что в начале 1810 года с предложением учредить «усадьбы для полков» выступил адмирал Н. С. Мордвинов. В поселении войск сей государственный деятель, славившийся, кстати говоря, своей честностью и независимостью суждений, видел единственное реальное средство уменьшения расходов на содержание армии. Мордвинов составил даже специальную записку с обоснованием необходимости устройства военных поселений и подал ее Александру I.

Вместе с адмиралом Мордвиновым идею поселения войск на определенной территории разделял целый ряд крупных русских сановников, и в этом не было ничего удивительного. Сама по себе идея выглядела вполне разумной и благородной. Поселением войск можно было существенно облегчить участь солдат, которые, приобретая оседлость, получали возможность завести семью и домашнее хозяйство. С другой стороны, военные поселения казались выгодными для государства: поселенные солдаты сами обеспечивали себя продовольствием и фуражом.

Вообще практика размещения войск на мирное время среди населения, на которое возлагается при этом обязанность их материального обеспечения, существовала в европейских странах еще в эпоху Средневековья. В конце XVII столетия в Швеции была введена система поселения войск среди плательщиков налогов на их содержание.

Царь Петр решил применить шведский опыт в России. Предполагая заключить в 1709–1710 годах мир со Швецией, он одновременно думал о том, как ему поступить со своей армией, которая в случае окончания войны окажется без дела. И в конце концов пришел к мысли не распускать войска, а разместить по стране среди населения, которое будет обеспечивать их содержание. При таком порядке можно было в процессе снабжения армии припасами обойтись без разветвленной сети посреднических органов и таким образом спасти значительные финансовые средства от пропажи в карманах посредников. Указом от 19 февраля 1711 года Петр I учредил институт комиссаров, призванных рассчитывать материальные потребности войск, размещенных в губерниях.

Надежды Петра I на установление мира в то время не оправдались. Русские войска стали возвращаться домой только в 1718–1719 годах. Петр I нашел им временное применение на строительстве крепостей, каналов, гаваней и приступил к реформе налогообложения, в соответствии с которой вводилась подушная подать. По указу от 26 ноября 1718 года в Российской империи была начата перепись душ мужского пола. В процессе ее определялась и ставка подушного налога.

5 марта 1721 года был издан сенатский указ, гласивший: «Генерал-Майору и Лейб-Гвардии Майору Волкову в Новгороде и в Новгородском уезде армейские драгунской и пехотной полки росписывать по душам мужеска пола, как ему именно Царского Величества указ повелевает, считая мужеска пола по 32 алтына по 2 деньги с каждого человека».

24 февраля 1722 года был опубликован указ Петра I о расположении полков на число душ мужского пола и о содержании этих полков собранными с данных душ деньгами. Его текст начинался со слов: «Понеже его императорское величество указал армейские как драгунские, так и пехотные полки разположить всего государства по поданным скаскам на крестьян мужеска полу на пять миллионов и для того в губернии и в провинцыи посланы генералитет и штап-афицеры, а имянно…». Далее в указе перечислялись имена генералов и штабных офицеров и указывалось, в какие губернии они посылаются. Затем излагалось повеление расселить конные и пехотные полки таким образом, чтобы на каждого пешего солдата приходилось «по 36 душ без 16 доли души», а на конного — «по 50 душ с полу и с осмою частию души». Естественно, что при размещении войск в губерниях для них строились полковые и ротные дворы, дома для офицеров, штабов, склады, госпитали т. п.

Военные поселения создавались во всех российских губерниях, за исключением Сибирской, которая была слишком удалена от столицы. Войска при этом призваны были сами содействовать сбору подушной подати. Население отреагировало на эту реформу недовольством, а кое-где и бунтами. Именно с этого времени военные поселения как таковые стали пользоваться в России дурной славой. Впрочем, после смерти Петра I большого развития они так и не получили.

В годы правления Екатерины II идея создания в России военных поселений снова обрела себе сторонников в правящих кругах русского общества. Одним из них был, в частности, известный военачальник Захар Григорьевич Чернышев. С 1763 года он являлся вице-президентом, а в 1773–1774 годах — президентом Военной коллегии и, пребывая в этом качестве, выдвинул план поселения русской армии. Большой интерес к военным поселениям проявлял и цесаревич Павел Петрович. Он собирал сведения о попытке организации их в России, предпринятой Петром Великим [155]. В 1774 году наследник престола представил своей матери-императрице записку «Рассуждение о государстве вообще, относительно числа войск, потребнаго для защиты онаго, и касательно обороны всех пределов». Павел доказывал в этой записке, что для улучшения состояния дел в Российской империи необходимо прежде всего отказаться от наступательных войн и основное внимание уделить обороне. Такая смена политики позволит, полагал он, придать армии новую организацию. Основу ее должны составить, по его мнению, военные поселения, в которых обучение военному делу и военная служба сочетаются с производительным трудом. При этом цесаревич предлагал навести в войсках строгий порядок, предписав каждому, «начиная от фельдмаршала, кончая рядовым, все то, что должно им делать». Если же, пояснял молодой реформатор, благодаря введению по всему государству строгой централизации, все — и фельдмаршал, и солдат — должны будут испрашивать особые высочайшие разрешения на каждый случай, не предусмотренный инструкцией, то «через таковое ограничивание все будут несравненно довольнее и охотнее к службе, потому что не будут страдать и видеть себя подчиненными прихотям и неистовствам частных командиров, которые всем сим скверняют службу и вместо приохочивания удаляют всех от ней». Екатерина II отнеслась к плану создания в России военных поселений отрицательно, увидев в военных поселянах силу, опасную для самодержавия. Но идея военных поселений от такой высочайшей реакции не умерла. Она продолжала жить в высших слоях русского общества, принимая иногда весьма экзотические выражения. Князь M. M. Щербатов изложил ее в своем утопическом романе, который так и не дописал до конца. Утопия историка называлась «Путешествие в землю Офирскую господина С., извецкого (то есть шведского. — В. Т. ) дворянина». В ней описывалась жизнь в некоем фантастическом государстве, в котором существует следующая организация армии: «Каждому солдату дана — меньше обыкновенного хлебопахаря — однако довольная земля, которую они обязаны сами обделывать: треть же из каждой роты, переменяясь погодно, производит солдатскую службу; а и все должны каждый год собираться на три недели и обучать военным обращениям, а во все время, в каждый месяц по два раза…» В жизни обитателей «земли Офирской», отмечал Щербатов, «все так рассчитано, что каждому положено правило, как ему жить, какое носить платье, сколько иметь пространный дом, сколько иметь служителей, по сколько иметь блюд на столе, какие напитки, даже содержание скота, дров и освещения положено в цену». Это сочинение читал великий князь Павел и даже обсуждал его со своим наставником Н. И. Паниным. Вполне мог читать произведение M. M. Щербатова и великий князь Александр.