Карла Рэй - Божья девушка по вызову. Воспоминания женщины, прошедшей путь от монастыря до панели

Разумеется, существовали отчеты, способные повлиять на формирование мнения о неизвестном и еще ничем не зарекомендовавшем себя в новой общине человеке, и такой доклад прибыл раньше меня. Предвкушая новый позитивный виток в своей монашеской жизни, я совсем забыла об этом.

Первое же вечернее собрание за общим столом в гостиной, включавшее некоторые объявления практического характера, преподобная мать Клэр закончила следующими словами: «Нужен тот, кто взял бы на себя обязанность будить нас в пять тридцать утра. Есть добровольцы?» Я увидела в этом возможность быть полезной и проявить исполнительность. «Да, есть», – быстро сказала я и удивилась, почему мое предложение не было принято немедленно. Преподобная мать Клэр сочувственно улыбнулась – но не мне, – а потом обратилась ко всем присутствующим: «Хорошо, сестра Мэри Карла получит колокольчик. Теперь мы можем ожидать всего чего угодно».

Сердце мое упало. Зачем она это сказала? В комнате послышались тихие, мягкие смешки. Все поняли шутку, которая, очевидно, основывалась на информации обо мне, полученной до моего приезда. Репутация молодой монахини была для преподобной матери не слишком важна. Она не проявляла намеренную жестокость, просто на нее давила ответственность за выполнение обязанностей, которые она не совсем готова была исполнять. Я расстроилась, но поняла, что теперь должна отлично выполнять свою работу.

МОНАСТЫРЬ раскинулся на небольшой территории в двухстах километрах к северу от Мельбурна, в глубине страны. Зимы там оказались довольно морозными. На своде над парадным входом была вырезана каменная Богоматерь. Перед главным зданием был приличный сад, в котором машина могла сделать полный разворот, а позади монастыря располагалась площадка для школьников, овощные грядки и курятник. Немногочисленность общины способствовала дружескому общению; красота открытых, светлых комнат усиливала чувство дома и успокаивала. После неуютных жилых помещений Дженаццано такая перемена казалась превосходной.

Около тридцати учениц школы были дочерьми фермеров, чьи дома находились слишком далеко, чтобы они могли ездить сюда ежедневно. Также здесь было несколько мальчиков – они приходили на учебу каждый день. Все спальни располагались наверху, и к ним вели две лестницы – одна, позади здания, была для учеников и для молодых или здоровых сестер, а вторая, прекрасно отполированная резная лестница рядом с входом в церковь, предназначалась только для настоятельницы и старших монахинь. Кроме Анны, Мадлен, Мэриан и меня, остальные монахини были среднего возраста или старше.

Сестра Мэриан была медиком, но присматривать за больными умели несколько сестер, тем самым отпадала необходимость в частом общении с докторами-мужчинами. Сестра Мадлен, невысокая приятная монахиня с округлыми, бледными щеками и кроткими глазами, обладала застенчивой улыбкой и мягким голосом. Она предпочитала отсиживаться в углу. Вместе с высокой, красивой сестрой Анной, которая казалась во всех отношениях крепче Мадлен, была талантливой швеей и отличным преподавателем английского языка, они стали моими друзьями. Благодаря нашему возрасту мы обладали свежестью восприятия и со временем вместе выступили против сил, не испытывавших доверия к молодости.

Поскольку я была новичком, моей задачей стало поддержание коридоров и комнаты отдыха в чистоте и порядке. В этом деле я была докой! Поскольку в колледже я преподавала труд, мне поручили – великолепное задание – придумывать темы для праздничных дней и готовить декорации. В один из праздников монастырь превратился в пчелиный улей: столовую в изобилии украсили пчелы, подвешенные к балкам на веревках, и каждый должен был выбрать карточку с посланием, начинающимся на «П»: «Поздравь близких» или «Пока не поздно». Затем возникла тема бабочек, а в следующий праздник столовая стала океаном, в котором плавали волшебные рыбы. Прямым следствием этих радостных занятий стало исчезновение запоров: после более чем десяти лет мой кишечник снова работал отлично. Я с удовольствием ощущала, что, наконец, приношу пользу.

УЗНАВ, что мне поручили преподавать нескольким классам искусство и труд, я пришла в восторг. Меня радовала возможность прямого человеческого общения и то, что я включаюсь в работу монастыря. Впрочем, классным руководителем меня так никогда и не сделали, не доверив ответственность за успехи конкретного класса. Мне не доверяли класс даже во время болезни кого-либо из учителей. Было ли это указание сверху? В любом случае, я старалась об этом не думать. Возможно, мне бы не помешало укрепить уверенность в себе, но психология поддержки не практиковалась в религиозной жизни. В результате этого скрытого непреклонного недоверия я так и не смогла полностью стать своей в общине, несмотря на свои лучшие побуждения и замечательное окружение.

Вскоре я поняла, что в Седжли меня не подготовили к ведению уроков в средней школе и не помогли обрести организационные навыки. Мы осваивали предмет (чему учить) и принципы обучения (как учатся дети). К счастью, у меня был некоторый опыт работы в школах Манчестера, где я наблюдала за профессиональными преподавателями и пыталась учить сама.

Все это было два года назад. Теперь мне нужно было учиться в процессе работы, и я с радостью взялась за дело. В конце концов, поддерживать дисциплину среди девочек-католиков было нетрудно. Они оказались такими пассивными! Обучая детей живописи, я никак не могла пробудить в них хотя бы слабое желание выразить себя в красках и цвете. Я принесла в класс магнитофон и включала вдохновляющую музыку, но ученицы бесстрастно смотрели на меня и так же бесстрастно выполняли задание. Это были практичные дочки фермеров, и их отношение к творчеству выражалось в словах «надеюсь, и так сойдет». Чем старше дети, тем ниже их способность к эксперименту. В результате я перешла к изучению палитры, и в конце года мы смогли провести яркую выставку.

Нашей рабочей сестрой в Беналле была маленькая женщина с заячьей губой, глаза которой хитро поблескивали за круглыми стеклами очков в металлической оправе. Сестра Антуанетта была уже немолода, но, несмотря на свой рост и средний возраст, бесстрашно бралась за любое дело. Она выполняла также обязанности повара и с особым стилем готовила еду для сестер и учеников. Родом из Ирландии, она очень скучала по дому, оказавшись в Австралии в двадцатилетнем возрасте. Оставаясь единственной рабочей сестрой, она была вдвойне одинока. Ее не допускали до обсуждения основных задач монастыря – управления школой-интернатом и приходской начальной школой. Она была просто рабочей лошадкой.

Мы с сестрой Антуанеттой стали добрыми друзьями. Я с удовольствием помогала ей на кухне. Однажды мы решили приготовить имбирное пиво. Рецепт казался обманчиво простым, и около восьми дней мы добавляли в сусло сахар и имбирь. Наконец, настало время разлить полученную жидкость по бутылкам, которые мы собирали, где только могли. Но это было только начало.