Карла Рэй - Божья девушка по вызову. Воспоминания женщины, прошедшей путь от монастыря до панели

Я наблюдала, ждала, но в тот день клиентов больше не было. Теперь, однако, Стелла знала, что в случае чего может на меня положиться. «В завтрашней газете я специально для тебя дам новое объявление», – обещала она, указывая таким образом на то, что хотела бы видеть меня в команде.

На следующий день я пришла в белом кружевном топе, розовой бархатной короткой юбке и белых кружевных колготках. Несмотря на свой рост, я выбрала туфли на высоких каблуках. Обувь всегда была проблемой: одиннадцатый размер существенно ограничивает мой выбор. Я вынуждена была обуть блестящие черные туфли, спрятанные в углу гардероба. Цвет не подходил, но туфли мне нравились. Я подыскала броские серьги из фальшивого золота и жемчуга, подходящее к ним ожерелье и накрасила губы розовой помадой. Глянув в зеркало, я себя не узнала, но решила, что для начала сойдет.

Когда Стелла вошла в комнату, получив заявку от клиента, откликнувшегося на объявление о новой девушке – «Длинноногая блондинка Моника, приятная в общении», – я встала на своих каблуках, чувствуя себя невероятно высокой и едва ли не дрожа от страха, что клиента отвратит мой рост. Однако ему было все равно: он жаждал новых впечатлений. Он заплатил у конторки, и мы отправились в мотель.

Стараясь казаться бесстрастной, я грациозно спустилась по ступенькам, направляясь к чистой и довольно новой машине Тони, и он отвез меня в мотель с парковкой, где сдавались комнаты на час. Очень удобно, подумала я.

Тони был прямолинеен и деловит. Он провел меня в комнату, запер дверь, немедленно разделся, устроился в кровати и был готов к действиям. Однако он прошептал: «Не так быстро», – когда я по-кошачьи направилась по постели к нему, желая посмотреть, как я неторопливо раздеваюсь, хотя сердце мое стучало, а мысли пролетали одна за другой. Чего он от меня ждет? Понятия не имею. Решив оценивать ситуацию в реальном времени, я попыталась понять его мир: что чувствует он, о чем думает?

Я прикоснулась к обнаженному телу Тони и ощутила его дрожь. Я обладала особым прикосновением, но тогда об этом не знала. Я была готова продолжать, но тут он взял инициативу на себя, начав гладить мое тело, а потом, перекатив на спину, вошел в меня. Он был быстрым и очень скоро получил свой оргазм. Это все? Оказалось, что нет. Тони остановил меня, когда я решила подняться. «Подожди еще немного», – попросил он. Почему бы ни подождать, сказала я себе и снова легла.

Чуть дрожащими руками Тони зажег сигарету, откинулся на подушки и осмотрел нанятое им тело более внимательно. Он наблюдал, как я повернулась включить радио, чтобы послушать музыку. Краем глаза я заметила, что его член начал оживать. Он почти докурил, соскользнул с подушек вниз, и я повернулась, положив ладонь ему на пояс. Он взял мою руку, без слов дав понять, чтобы его погладили, и я начала с его бедер и живота, перейдя к легким ласкам яичек и напрягшегося члена, при этом я шептала, какое у него красивое тело. Тони бросил окурок в мусорную корзину, повернулся и, к моему удивлению, приподнял меня и усадил на себя верхом.

На этот раз ему понравилось еще больше. Мне тоже было хорошо, несмотря на ошеломляющее чувство новизны происходящего. Тони оказался щедрым и дал мне чаевые. Я приняла душ и ушла, оставив его докуривать следующую сигарету. К счастью, все оказалось легко и просто.

Так я вошла в игру. Реклама в газетах гласила: «Эскорты». Поначалу я думала, что буду работать кем-то вроде гейши, составляя мужчинам компанию без предоставления сексуальных услуг. «Ну да, – сказали девушки, когда я поинтересовалась у них, – такое иногда бывает, но нас не проси. Нам это не интересно». Вскоре после того, как я поступила к Стелле, ей позвонил молодой человек, которому требовалась спутница на свадьбу. Эту работу предложили мне, поскольку я была новенькой, и к облегчению Стеллы я согласилась.

Иногда девушки отправлялись к клиенту парами, разыгрывая из себя лесбиянок, что давало нам возможность поговорить. Одна женщина злилась на своего бывшего партнера и хотела проучить всех мужчин, заставив платить за секс. К тому же она их ненавидела, подростком пострадав от сексуального насилия.

Другие хотели быстро заработать денег на наркотики или на то, от чего они зависели. Эти девушки легко давали понять своим клиентам, кто платит и сколько им требуется. В их компании надо было внимательно следить за бумажником.

В те дни большинство мужчин, общавшихся с проститутками, рисковали своим здоровьем: они редко вспоминали о презервативах, впрочем, как и я. Стелла лишь изредка упоминала об использовании презервативов для защиты от венерических заболеваний. Она, разумеется, знала, что мужчины предпочитают заниматься сексом без презервативов, и если ее девочки их не использовали, тем лучше для дела.

О чем я только думала, ведя себя подобным образом? Нельзя сказать, что я не помнила о риске. На этот счет у меня было две стратегии. К первой относился инстинкт, уже на стадии телефонного разговора подсказывавший, кому я могу доверять, и по мере роста опыта он только развивался. А второй стратегией был врач, к которому я ходила раз в неделю на осмотр и анализы.

Клиника доктора Дэйтона располагалась поблизости, и он тепло относился к девочкам, проявляя о них особую заботу. К тому же он был специалистом по венерическим заболеваниям.

«Сколько ты берешь за свои услуги?» – спросил он однажды, осматривая на столе мое обнаженное тело. «Мало, мало», – решительно заявил он, услышав ответ. Жаль, что я тогда пропустила его замечание мимо ушей, поскольку он говорил правду. Но я никогда не считала себя совершенной. Я тут же подумала о своей маленькой груди: ведь она не отвечает стандартным требованиям, разве не так? Как я могла брать больше?

Однажды мне позвонил доктор Дэйтон и попросил срочно прийти к нему на укол пенициллина. Обычно, когда одна из девушек появлялась в приемной, ее немедленно принимали. В этом проявлялось его джентльменское отношение. Однако тот визит оказался единственным, когда такого со мной не произошло. Приехав в клинику, я увидела в приемной рок-звезду, международную знаменитость в сопровождении шофера-телохранителя. Когда музыканта вызвали прежде меня, я поняла, что доктор Дэйтон был отличным специалистом, раз его знали в кругах богатых и знаменитых! Я хихикнула про себя, но потом вспомнила причину, по которой тут нахожусь: мне поставили диагноз «гонорея на первой стадии».

Я ужасно боюсь уколов – даже видя по телевизору, как их делают, едва не теряю сознание, – но доктору Дэйтону я доверяла полностью: он так нежно ввел иглу, успокаивая меня, будто любимую дочку, что я едва почувствовала укол. Доктор был настоящим сокровищем.