Антанас Венцлова - В поисках молодости

Когда каунасцы собрались на митинг у советского посольства, сердца всех полнились благодарностью. У правительства были совершенно другие планы, ему подобная демонстрация не могла понравиться, и оно отдало приказ разогнать ее. Никогда раньше еще так четко не проявлялась взаимная ненависть литовского общества и правительства. Не только рабочие, но и интеллигенция и даже представители буржуазии видели, кто наши, друзья, а кто — враги.

Я тоже участвовал в этой демонстрации. Как отвратительно было видеть полицейских, которые избивали людей резиновыми дубинками и увозили их куда-то на грузовиках. Иногда казалось, что и в Каунасе обосновалось гестапо.

Все литовцы рвались увидеть столицу. Журналисты и люди искусства арендовали автобус и двинулись в Вильнюс. Как раз в эти дни Советский Союз фактически передал Вильпюс литовской армии, которая шагала из Каунаса.

«Вильнюсская земля, начинающаяся за Вевисом, за зелеными воротами по ту сторону бывшей демаркационной линии, — писал я тогда, — была мокрая от осенней слякоти, ее застилал туман. Тяжелые тучи, ползущие над землей, ежеминутно угрожали разразиться дождем. Зеленые хвойные леса, испещренные красными заплатками берез и кленов, были полны осенней тишины, красоты и грусти. По обе стороны шоссе открывалась широкая панорама лесов, полей и глубоких оврагов с нищими усадьбами крестьян, которые сиротливо торчали под осенним небом. На шоссе наш автобус обгонял сотни военных грузовиков, обозы и пехотинцев, лица которых под тяжелыми шлемами улыбались, превозмогая усталость… На обочинах шоссе то и дело попадаются сгоревшие составы машин польской армии.

По обеим сторонам дороги десятки, сотни людей. Оборванные, голодные, бледные. Они машут солдатам, здороваются с нами, бросают цветы. Чем ближе к городу, тем больше людей. Местами целые толпы стоят у дороги. Это вильнюсцы вышли навстречу войскам за город. А нескончаемые колонны солдат уже шагают по вильнюсским пригородам. И наш автобус по запруженным людьми улицам мчится к центру, в сердце Вильнюса, к Кафедральному собору, к его торжественным гигантским колоннам.

Едва останавливается автобус, как его обступают сотни людей. Нас приветствуют литовцы, другие говорят по-польски, по-русски, по-еврейски, по-белорусски. Люди в основном выглядят бедно. На серых, бледных лицах — следы военных лишений. Дрожат от холода бывшие польские солдаты в оборванных шинелях, городская беднота слоняется по улицам без работы, нищие просят милостыни — хоть пять грошей… Униформы, униформы — даже дети начальной школы ходят в форменной фуражке. Столпившийся вокруг нас народ бесцеремонно щупает нашу одежду и с любопытством расспрашивает:

— Сколько у вас стоит такое пальто?

— Почем галоши?

— Можно ли будет достать сахару?

— У вас хватает хлеба?

Трудно удовлетворить всеобщее любопытство.

Большая новость для них литовские сигареты и литовские спички. Они долго рассматривают их, как диковинку.

С громким лязганьем проезжает мимо огромный советский танк, проходит колонна советских солдат. Только мы обращаем на них внимание. Вильнюсцы к ним уже привыкли. На красивых конях скачут литовские воины. Развеваются флаги — Литвы и Советского Союза… Множество транспарантов на улицах на литовском и польском языках приветствуют Литву и ее армию. На стенах домов — остатки недавнего прошлого — еще виднеются приказы, польского правительства о мобилизации и реквизициях, предостережения опасаться шпионов, которые сидят в каждой подворотне. Рядом висят приказы и объявления советских властей и — они еще не успели высохнуть — распоряжения литовских властей. Вильнюсцы изучают их — они понимают, что приближается неведомое будущее.

Толпы на улицах все растут. Они уже запрудили мостовую. Вильнюсская милиция руководит движением на улицах, чтобы могли пройти войска.

Я смешался с толпой. Что думают эти люди, после девятнадцатилетнего перерыва снова увидевшие литовскую армию?

Трудно что-нибудь прочитать на лицах. Некоторые не могут удержаться — кричат: «Вале! Вале!» В основном это, конечно, меньшинства — белорусы, русские, евреи, караимы, татары. Они понимают, что панский кнут, которым размахивали над их головами правители бывшей Польши, больше не вернется. Они надеются на благосостояние и большую свободу. Хорошо, если б они не разочаровались! Есть и поляки, которые приветствуют новых хозяев Вильнюса. Это люди, которые пережили крушение клерикально-панской Польши и поняли, что та Польша больше не вернется. Но немало и таких, которые смотрят на нас, крепко сжав губы, с потухшим взглядом. Это бывшие польские офицеры, помещики, бюрократия. Все те, кто ничего не забыл и ничему не научился, те, кто мечтает о восстановлении «державы» с еще более широкими границами. Об этих людях говорил мне знакомый вильнюсец в кафе Штраля за чашкой искусственного чая с единственным кусочком сахара вприкуску. «Вы видите, — сказал он, — эти вытянутые, злые физиономии? Все они, в каракулевых пальто с лисами, еще несколько дней тому назад трусили, злились, не показывались на улице — где-то попрятались, как хорьки в норах. Теперь они вылезли обнюхать воздух. Это самая несимпатичная часть жителей Вильнюса. Они принюхиваются и до сих пор думают лишь о своей карьере и паразитическом образе жизни. Они не могут себе представить, что их дни сочтены, и готовы защищать свои привилегии ногтями и зубами».

Продавцы газет уже бегают по улицам с литовскими газетами. Многие покупают их, даже не понимая по-литовски. Люди изголодались по газетам и известиям. Во многих местах уже висят объявления о новых курсах литовского языка. На них записывается очень много народу. А в толпе то и дело слышны фразы:

— Мой отец только по-литовски говорил.

— Говорят, в литовском языке очень трудная грамматика…

— Вы уже записались на курсы? Я уже выучил несколько слов.

Некоторые лавочники, не дожидаясь приказа, сами сменили польские вывески на литовские.

Как много чепухи говорили о Вильнюсе у нас! Интересно проверить все эти слухи у самих вильнюсцев.

— Тиф? Дифтерит? Нет, об этом в Вильнюсе никто не слышал.

— Голод? В городе, конечно, кое-чего не хватает. Но, кажется, никто еще с голода не умер. Лавочники припрятали большинство товаров, когда вошла Красная Армия, поэтому многого стало не хватать. Кроме того, спекулянты все скупают. Но в деревне продуктов не меньше, чем обычно. Поляки почти не успели реквизировать, а большевики у мужиков ничего не взяли — только у помещиков.

По улице Мицкевича все еще идут литовские войска. Катятся: танки, пушки, грузовики, скачут кавалеристы, шагает пехота. Площадь Ожешко не пройти — тысячные толпы слушают речи на литовском, польском, белорусском, еврейском языках. Это слово командующего литовскими вильнюсскими войсками генерала Винцаса Виткаускаса и приветствия вильнюсцев. Сумерки, туман и моросящий дождь не могут разогнать толпы, кричащие и бросающие цветы. Едва увидев в толпе литовца, вильнюсцы со всех сторон окружают его и спрашивают на разных языках: