Ярослав Тинченко - Белая гвардия Михаила Булгакова

Павел Петрович Скоропадский был генерал-лейтенантом российской армии, человеком, сделавшим блестящую дворцовую карьеру, командиром 1- го Украинского корпуса на фронте в 1917 году. Скоропадскому, как бывшему генералу и царедворцу, сочувствовало большинство кадрового офицерства. Поддерживали его и обеспеченные круги украинского общества, не воспринимавшие социалистическую Центральную Раду. Таким образом, поддержка Скоропадского офицерами давала немцам гарантии относительного нейтралитета бывших российских военных, а сочувствие аристократии и земельных собственников Украины позволяло Германии рассчитывать на скорое получение необходимого продовольствия.

Для обывателя фамилия Скоропадского мало что говорила. Потому, "воцарение" на Украине гетмана большей частью населения было встречено прохладно, но… с пониманием. Михаил Афанасьевич Булгаков писал в своем романе:

"Кавалергард, генерал, самый крупный богатый помещик, и зовут его Павлом Петровичем…

По какой-то странной насмешке судьбы и истории избрание его, состоявшееся в апреле знаменитого года, произошло в цирке. Будущим историкам это, вероятно, даст обильный материал для юмора. Гражданам же, в особенности оседлым в городе и уже испытавшим первые взрывы междоусобной брани, было не только не до юмора, но и вообще не до каких- либо размышлений. Избрание состоялось с ошеломляющей быстротой — и слава богу. Гетман воцарился — и прекрасно. Лишь бы только на рынках было мясо и хлеб, а на улицах не было стрельбы, и чтобы, ради самого господа, не было большевиков, и чтобы простой народ не грабил. Ну что ж, все это более или менее осуществилось при гетмане, пожалуй, даже в значительной степени. По крайней мере, прибегающие москвичи и петербуржцы и большинство горожан, хоть и смеялись над странной гетманской страной, которую они, подобно Тальбергу, называли опереткой, невсамделишним царством, гетмана славословили искренне… и… "Дай бог, чтобы это продолжалось вечно".

Павлу Петровичу Скоропадскому ко времени разгона немцами Центральной Рады было 45 лет. Он принадлежал к старинному украинскому аристократическому роду, который после выступления против Петра Первого Мазепы в 1709 году остался на стороне России. Предок Павла Петровича, Иван Скоропадский, после Ивана Мазепы етап гетманом Украины. Род Скоропадских уже в Российской империи был одним из самых богатых родов Украины. Как гетманский потомок, Павел Петрович Скоропадский большую часть жизни прослужил при дворе Российского императора: закончил Пажеский корпус, был офицером лучшего и самого привилегированного Кавалергардского полка, командовал Лейб-гвардии Конным полком и 1-й Гвардейской кавалерийской дивизией. Участвуя в Русско-японской войне 1904–1905 годов, Скоропадский был ранен и награжден Золотым Георгиевским оружием. В Первую мировую войну он заслужил орден Георгия 4-й степени.

Карьера Скоропадского от начала была обеспечена его происхождением. Уже в 38 лет он был российским генералом и флигель- адъютантом Николая Второго. Не смотря на это, в 1917 году, имея все возможности помочь последнему русскому императору, генерал Скоропадский отрекся от него. Вскоре, командуя армейским корпусом, Павел Петрович Скоропадский увлекся украинским национальным вопросом. Осенью 1917 года он украинизировал свой корпус, который стал именоваться 1-м Украинским. Фактическим начальником Скоропадского в то время был Симон Васильевич Петлюра, военный министр Центральной Рады.

В декабре 1917 года на Украине началась 1 — я украинско-большевистская война, которая привела к занятию большевиками Киева и заключению между Центральной Радой и Четверным союзом мира. К тому времени и Скоропадский, и Петлюра уже сошли с военно-политической сцены Украины. Симон Петлюра ушел из Центральной Рады из-за внутренних трений, а Скоропадский покинул армию, не соглашаясь с кадровой политикой Рады, поскольку сам метил на место Петлюры. Но Рада боялась и не любила Скоропадского, как аристократа и генерала, а потому проигнорировала его мнение. Петлюра простым бойцом ушел на борьбу с большевиками. Скоропадский же отсиживался по частным квартирам, и ждал, чем закончится эта война. 1 — я украинско-большевистская война расставила акценты украинской политики в 1918 году, вывела на политическую арену Павла Скоропадского. На этих событиях стоит остановиться подробнее.

Надеемся, уважаемый читатель позволит нам несколько отступить от романа Михаила Булгакова "Белая гвардия" чтобы оживить в памяти один персонаж блестящего, но мало исследованного произведения "Собачье сердце". В частности, интересно было бы вспомнить перерождение собаки Шарика в нечто, называющее себя Шариковым:

"…В моем и Зины присутствии пес (если псом, конечно, можно назвать) обругал профессора Преображенского по матери.

…Сегодня, после того, как у него отвалился хвост, он произнес совершенно отчетливо слово "пивная". Работает фонограф. Черт знает что такое…

…Я теряюсь.

…Прием у профессора прекращен. Начиная с пяти часов дня из смотровой, где расхаживает это существо, слышатся явственная вульгарная ругань и слова "еще парочку".

….Он произносит очень много слов: "Извозчик", "Мест нету", "Вечерняя газета", "Лучший подарок детям" и все бранные слова, которые только существуют в русском лексиконе.

Вид его странен. Шерсть осталась только на голове, на подбородке и на груди. В остальном он лыс, с дрябловатой кожей. В области половых органов — формирующийся мужчина. Череп увеличился значительно, лоб скошен и низок".

Чтобы окончательно представить себе появившегося на свет Полиграфа Полиграфовича Шарикова, стоит вспомнить его облик после "заступления на должность" в подотдел отчистки: "…Прозвучал уверенный звонок, и Полиграф Полиграфович вошел с необычайным достоинством, в полном молчании снял кепку, пальто повесил на рога и оказался в новом виде. На нем была кожаная куртка с чужого плеча, кожаные же потертые штаны и английские высокие сапожки на шнуровке до колен. Неимоверный запах котов тотчас расплылся по всей передней".

Какое отношение Полиграф Полиграфович Шариков из "Собачьего сердца" имеет к "Белой гвардии"? А вот какое: представьте себе Киев начала 1918 года, заполоненный шариковыми и швондерами. Что, сложно представить? Тогда мы чуть-чуть в этом поможем.

Февраль 1918 года выдался в Киеве очень снежным и холодным, а еще — кровавым и страшным. В городе царствовала третья власть, большевики, принесшая киевлянам безудержную вакханалию, кровавую бойню и Варфоломеевскую ночь по-русски. На улицах долгое время шли отчаянные бои между частями Центральной Рады и большевиками. Шла борьба между второй и третьей властями. Большая часть Киева оставалась равнодушной к этим боям. Жители считали, что являются третьей стороной в этом конфликте. Масса офицеров, не снимая погон, шаталась по городу, в некотором роде сочувствуя большевикам, как "своим" — русским. Правда, последние, в основном состоящие именно из шариковых и швондеров, не разделяли этого мнения.