Борис Садовской - Морозные узоры: Стихотворения и письма

Садовской – Чубаровой

18 мая 1902

МОЙ ПУТЬ

Посвящается Ольге Геннадиевне Чубаровой

В глухих горах, в июльский полдень душный,

Над пропастью, среди угрюмых скал

Иду один тропинкою воздушной

И всё ищу заветный идеал.

Иду, томясь тревогой неустанной…

Удушлив жар и тесен трудный путь.

Какой-то страх, томительный и странный,

Сжимает мне трепещущую грудь.

В немой тоске страдаю я глубоко

И отдохнуть мне не на чем душой, –

О, как идти осталося далеко.

О, как тяжел путь ненавистный мой!

Но крик орла промчится мощным зовом,

Пахнет дыханьем свежим ветерка –

И мужеством неведомым и новым

Иду вперед!.. И снова жизнь легка!

Борис Садовский

18 мая 1902. Нижний.

Чубарова – Садовскому

14 июня 1902

(Старая Ладога) с. Успенское

Мы живем рядом с бывшим городом, а теперь селением Старой Ладогой. Из Успенского сюда можно пройти в Староладожский Успенский монастырь, знаменитый тем, что в нем жила царица Евдокия Федоровна Лопухина [20] Лопухина Евдокия Федоровна – первая жена Петра Великого, жила в заточении в Староладожском Успенском монастыре с 1718 по 1725 гг. . Еще теперь перед кельей моей тети показывают три старые липы, посаженные самой царицей. За монастырем идет Старая Ладога, которая заканчивается так называемой Рюриковой крепостью, развалинами новгородской крепости. С левой же стороны усадьбы на берегу Волхова лежит много курганов, или, по-здешнему, сопок. Сопки еще не исследованы, но даже небольшие раскопки дали хорошие результаты <���…>. По берегу Волхова расположен чудный сад, немного заброшенный, но чудно красивый: большие аллеи старинных лип, беседка в зелени, полудикие, полусадовые цветы <���…>. Мне часто приходит в голову стихотворение «Фея», очень оно подходит к этому саду… Дом своего рода достопримечательность. Как всё здесь, дом очень старинный, все комнаты увешаны старинными портретами и картинами, на всем отпечаток прошлого. Дом замечательно сохранился и уже много лет стоит без всяких трещин.

При доме есть библиотека, доходящая до Лермонтова и Гоголя. Здесь весь Сумароков, Княжнин и Булгарин [21] Упомянуты писатели, затрагивавшие темы отечественной истории: А. П. Сумароков (1717-1777), Я. Б. Княжнин (1742-1791), Ф. В. Булгарин (1789 1859), М. Н. Загоскин (1789-1852). . Пока читаю Сумарокова, у него есть очень хорошие вещи. Кроме русской, здесь большая французская библиотека. Живем мы с двумя тетями. Одна из них монахиня Успенского монастыря. Другая – очень симпатичная и интересная женщина, очень хорошо знала государя Александра II, графа А. К. Толстого и многих других писателей и художников. Я рисую, занимаюсь с сестрами… Вашу легенду «Фридрих Барбаросса» я не читала. И если Вам удобно, была бы очень рада ее получить.

Садовской – Чубаровой 12 июня 1902 г.

Нижний

Прилагаемые стихи – отрывок из моей сельской поэмы [несколько стихотворных отрывков. – Т.А.]. Я хочу знать Ваше мнение, Ольга Геннадиевна, как Вы находите, достаточно ли задушевный тон взят мной в тих кусочках? Нет ли, избави Боже, натянутости и фальши? Этого я боюсь пуще всего. Конечно, по этим наброскам судить трудно, но остальное в том же роде. Боюсь еще, не впасть бы в подражание Некрасову.

Читаю Гоголя и вспоминаю Вас – Вы ведь так любите его. Хотя, говоря по совести, я Гоголя люблю не всего. Больше всего мне нравятся «Вечера» и «Миргород» да кое-что из «Мертвых душ». «Ревизора» же на сцене не в состоянии смотреть без дремоты… Что поделаешь? Меня самого удивляет, тем не менее это так.

Чубарова – Садовскому

20 июня 1902 г.

с. Успенское

<.. .> Вы пишете, что боитесь впасть в подражание Некрасову. По-моему, это совершенно напрасный страх – ведь Вы, как мне кажется, его не особенно любите.

Перечитываю Загоскина и на днях собираюсь начать «Дмитрия Самозванца» Ф. Булгарина… в то время Пушкина упрекали в подражании Булгарину. Я провожу целые дни в библиотеке, от которой получила все ключи, и с увлечением перебираю книги. Есть очень хорошие, старинные, столетние книги, от 1725 г., изданные полуславянскими, полуфранцузскими буквами. Есть книги новые, 1812-15 годов, например, Жуковский с надписью автора, Козлов [22] Козлов И. И. (1779-1840) – поэт, по матери принадлежал к роду Хомутовых (см. ст-ние Лермонтова «А. Г. Хомутовой»). , Грибоедов и др. Я чувствую себя не в 20-ом положительном веке, а в начале 17-го [23] Вероятно, описка. По смыслу: 18-го. . Предо мной вырастают картины прошлого, мне кажется , я слышу голоса, вижу давно умершие лица. Я нахожусь в каком-то своем чудном мире… я еще не добралась до французского шкапа, там, кажется, книги еще интереснее этих.

Садовской – Чубаровой

8 июля 1902 г.

Новая Деревня

Поздравляю Вас, Ольга Геннадиевна, с днем Вашего Ангела и вместо банальной фразы о пожелании «всего лучшего» просто пожелаю Вам остаться на всю жизнь верною порывам и увлечениям юности. Пусть никогда житейская проза не опошлит Вашей поэтической натуры и не сделает из Вас чопорной особы, умеющей интересоваться только визитами да соображениями о выгодных или невыгодных местах для мужа и детей. Желаю, чтобы наша дружба окрепла и превратилась в крепкую связь людей, живущих общими интересами и чуждых обыденного шаблона. Вот уж я начинаю с ужасом замечать за собой стремление к цели – во мне начинают пробуждаться какие-то подлые инстинкты: мечтаю иногда о будущей карьере, о стяжании, о выгодах… печальное явление… Правда, я с ужасом гоню от себя эти мысли и знаю, что они являются в моем уме не сами собой, а под влиянием бесед со знакомыми, и все-таки неприятно ловить себя на мыслях: а не лучше ли поступить на юридический? Не выгоднее ли поступить в Лесной? Но, оставшись один, я начинаю стыдиться этих мыслей и даю себе клятву: верно и честно служить своему призванию и быть только тем, кем я способен быть <���…>

Природа русская так дивно хороша!

Спокойные леса, задумчивые нивы,

Луга привольные и тихих рек заливы,

Где дышат отдыхом и тело и душа,

И отдаленные глухие деревушки,

И храмы скромные, и бедные избушки.

Лишь в церковь я войду вечернею порой,

Внимая возгласам седого иерея,

Мгновенно на душе становится светлее,

С благоговением творишь поклон земной

И, детской верою проникнувшись невольно,

Позабываешь всё, что горько так и больно.

А выйдешь на поле – как необъятна рожь,

Как солнце ласково и воздух как хорош.

Святая тишина… Лишь жаворонки вьются,

И нежно на заре их песни раздаются,

Да с визгом иногда проносятся стрижи

В июльский жаркий день над тихим морем ржи.

А наш дремучий темный лес?