М. Колесникова - Рихард Зорге

Зорге остро интересуют такие, казалось бы, прозаические вопросы, как концентрация банковского дела и образование финансового капитала; так называемые сэйсё, или торговцы политикой, – небольшая группа привилегированной буржуазии, выросшей на политических махинациях и спекуляциях; вывоз капитала; специфические особенности японского империализма: использование феодальных пережитков в экономике страны монополистическим капиталом, особая агрессивность японского империализма, провозглашение «монополии военной силы». Каковы связи крупной монополистической буржуазии с государственным аппаратом, с парламентом и политическими партиями, как происходила консолидация сил правящего лагеря? Как нарастала агрессивность во внешней политике?..

Каждый человек, кто бы он ни был, является не только свидетелем, но и участником исторических событий. Степень участия различна. Одни держат руку на пульсе мировых событий, другие о многом не догадываются, и их участие в том или ином историческом событии не всегда бывает глубоко осмысленно.

Например, каков характер процесса, происходящего за последние годы в Японии, во всем мире?

За пять лет пребывания Зорге в Японии здесь сменилось несколько правительственных кабинетов: Сайто и Окады, Хироты, Хаяси, Коноэ…

Карьера государственного деятеля зависит подчас от непостижимого стечения обстоятельств. Совсем недавно казалось, что принц Коноэ утвердился у кормила власти на долгие годы. И вот 3 января 1939 года кабинет Коноэ пал. Премьер-министром Японии стал барон Хиранума, ставленник могущественной военной группировки, той самой, что любой ценой стремилась осуществить на практике принцип «хаккоиту» («восемь углов под одной крышей») – объединить все страны Востока под властью империалистической Японии.

Хиранума, Итагаки, Ионаи, Тодзио, Касахара, Накадзима, Ямаваки, Арита, Икэда, Араки, Уэда – это были давние враги Советского Союза.

Казалось, что крайне агрессивная группа японской военщины, опирающаяся на крупный монополистический капитал, пришла к власти надолго.

января состоялось пышное богослужение в великом храме Исэ, где император в присутствии членов императорской фамилии и высших чиновников «сообщил» своей «прародительнице», солнечной богине Аматерасу, состав нового кабинета.

января император – тэнно, «живой бог», – присутствовал на богослужении в токийском храме Ясукуни-дзиндзя. Богослужение транслировалось по радио, закончилось оно парадом войск. Ясукуни-дзиндзя – военный храм, центр милитаристской пропаганды, которая каждого солдата, погибшего под императорскими знаменами, причисляла к сонму богов. Газета «Тэйкоку симпо» писала тогда: «Каким бы преступником и негодяем ни был японский подданный, становясь под боевые знамена, он освобождается от всех грехов. Япония воюет во имя императора, и ее войны – святые войны. Те, кто погиб в них со словами «да здравствует император», были ли они хорошими или плохими людьми, тем самым становятся богами».

Это богослужение в Ясукуни-дзиндзе было своеобразным освящением внешнеполитического курса нового правительства.

В этот же день военный министр Итагаки в беседе с премьер-министром изложил программу верхушки японской армии: широкая мобилизация всех ресурсов страны для «полной победы» в Китае и укрепление военного союза с Германией и Италией с целью нападения на СССР. Эту программу Хиранума принял безоговорочно. После беседы он в сопровождении Итагаки посетил военное министерство. Здесь, в огромном зале с наглухо зашторенными окнами, у длинных ящиков с песком и гипсом, воспроизводивших рельеф местности Советского Забайкалья, Приморья и Монгольской Народной Республики, их уже ждали заместитель военного министра генерал Тодзио, морской министр Ионаи, командующий Квантунской армией в Маньчжурии генерал Уэда. На стенах были развешаны географические и топографические карты с сигнальными лампочками, которые, вспыхивая, обозначали стрелы, направленные на важнейшие населенные пункты Советского Дальнего Востока и МНР.

Итагаки подвел премьер-министра к макету предполагаемого района боевых действий: это была часть территории Монгольской Народной Республики, так называемый Тамцак-Булакский выступ, район реки Халхин-Гол. Здесь, на восточной окраине МНР, должен завязаться военный конфликт! Итагаки был давним сторонником «монгольского варианта». Еще в бытность свою начальником штаба Квантунской армии, в 1936 году, он указывал, что если Внешнюю Монголию (то есть МНР) присоединить к Японии и Маньчжурии, то безопасности Советского Дальнего Востока будет нанесен сильнейший удар. Дескать, в случае необходимости «можно будет вытеснить влияние СССР с Дальнего Востока почти без борьбы».

Вот и теперь он стал объяснять премьер-министру, что вторжение японской армии в СССР через МНР предпочтительнее, чем через Маньчжурию, – таково мнение военных экспертов. Восточный, или Тамцак-Булакский, выступ территории МНР имеет большое оперативно-стратегическое значение: разгромив здесь советско-монгольские части, японская армия стремительным броском выйдет к советской границе южнее Читы; следующим ударом будет перерезана Сибирская железнодорожная магистраль; Дальний Восток окажется изолированным от остальной части СССР. Располагая железнодорожными и шоссейными подъездными путями к району боевых действий и заранее подготовленными базами снабжения, японские войска имеют существенное тактическое преимущество перед советско-монгольскими войсками, которым придется действовать в отрыве от ближайшей железнодорожной станции на 750 километров. И вообще, район Халхин-Гола крайне неблагоприятен для Красной Армии: полное бездорожье, необозримые степные пространства безлюдны и безводны.

Хиранума слушал молча, ему было известно, что в прошлом году Итагаки так же доказывал принцу Коноэ целесообразность вторжения японских войск в пределы СССР в районе озера Хасан. А в результате… попытка Японии захватить часть советской территории в Приморье окончилась позорным провалом. Красная Армия наголову разбила японские части. Несомненно, это явилось одной из причин ухода кабинета Коноэ в отставку.

Но барон Хиранума был решительным человеком. Хотя он мало верил в стратегические способности своего военного министра, но считал, что война с СССР неизбежна. Он знал, что в соответствии с протоколом о взаимной помощи монгольское правительство еще в 1937 году обратилось к Советскому правительству с просьбой о вводе частей Красной Армии на территорию МНР. Советское правительство просьбу удовлетворило, и теперь в случае вооруженного столкновения на границе Монголии японской армии придется иметь дело не только с монгольской конницей, но и с советскими войсками.