Ги Сайер - Последний солдат Третьего рейха
- Название:Последний солдат Третьего рейха
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Центрполиграф
- Год:2002
- Город:Москва
- ISBN:5-227-01277-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ги Сайер - Последний солдат Третьего рейха краткое содержание
Немецкий солдат (француз по отцу) Ги Сайер рассказывает в этой книге о сражениях Второй мировой войны на советско-германском фронте в России в 1943–1945 гг. Перед читателем предстает картина страшных испытаний солдата, который все время находился на волосок от смерти. Пожалуй, впервые события Великой Отечественной войны даются глазами немецкого солдата. Ему пришлось пережить многое: позорное отступление, беспрерывные бомбежки, гибель товарищей, разрушение городов Германии. Сайер не понимает только одного: что ни его, ни его друзей никто в Россию не звал, и все они получили по заслугам.
Последний солдат Третьего рейха - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Мы видели и чувствовали совсем немного: русское лето, которое без весны сменило зиму. Грозы и ливневые дожди. Плечи, натертые лямками ранцев и оружием. Тычки, синяки и удары хлыстом. Котелки, наполненные безвкусной жижей. Боязнь оказаться в штрафном батальоне. Боязнь преуспеть и геройски погибнуть на войне. Пустые головы, устремленные в никуда взоры товарищей, которые не видят ничего, кроме земли…
Я получил два письма от Паулы, но от изнеможения даже не смог их разобрать. Злился на самого себя, что не могу написать ни строчки во время восьмичасового отдыха.
Когда я узнал, что на западе, на расстоянии трех тысяч километров от нас, в Париже перестали отпускать спиртное после установленных часов, и парижане считали это «ужасным», то смеялся при мысли о подобной несправедливости.
Одна из крупнейших ошибок немецкого командования во время войны состояла в том, что с немецкими солдатами обращались еще хуже, чем с пленными: и это вместо того, чтобы позволить нам грабить и насиловать, — осудили-то нас в конце концов все равно именно за это.
Мы учились обороне при танковой атаке. За рекордное время выкапывали окопы в сто пятьдесят метров длиной, пять метров шириной и метр глубиной. Нам приказывали плотными рядами занимать окоп и не выходить из него, что бы ни случилось. Затем под прямыми углами на нас пошли три или четыре танка «Марк-3». С разной скоростью они пересекли траншею. Эти чудища весили столько, что земля под ними проваливалась на десять-двадцать сантиметров. Гусеницы танков вгрызлись в землю окопа и проходили всего в нескольких миллиметрах от нашей головы. Мы орали от ужаса. Даже теперь, видя бульдозер, я вспоминаю об этом. Нас выучили, как обращаться с фаустпатроном [11] Фаустпатрон — ручное противотанковое оружие ближнего боя, гранатомет одноразового действия.
и использовать для нападения магнитные мины. Надо затаиться в убежище и ждать подхода танка, затем бежать и ставить взрывчатку (во время тренировок чеку не срывали) между корпусом и орудийной башней. Выбежать из укрытия до того, как танк приблизится на пять метров, не позволялось. Затем с отчаянной скоростью мы бросались к чудовищу, хватались за крюк и карабкались на танк, устанавливали мину и справа спрыгивали с танка, совершив особый кувырок. К счастью, в дальнейшем мне ни разу не пришлось взрывать идущий прямо на меня танк.
Ленсену обещали присвоить звание обер-ефрейтора, а затем и фельдфебеля за успехи, проявленные на тренировке. Во время упражнений он показывал нам, как действовать. Такое зрелище не увидишь ни в одном приключенческом фильме. Но именно эта самоуверенность Ленсена и привела его через полтора года к ужасному концу.
Во дворе стояла изба — крыша на четырех столбах — для тех, кто не потерял чувства собственного достоинства и отваживался проявить неповиновение. Под крышей стояли пустые ящики, служившие скамьями. Сооружение это называли «собачьей конурой». Никогда не видел, чтобы кто-то томился там, но слухов о том, как обращались с узниками, ходило немало. Им давали понять, что эти карцеры отличаются от тех, в которых наказывают солдат во Франции. Там наказанный спит на матрасе. В нашем лагере штрафники тридцать шесть часов вместе с остальными проводили на учениях. По окончании тренировок их отводили в «собачью конуру» и приковывали цепями, заведя руки за спину, к тяжелой перекладине, расположенной вертикально. В таком положении они должны были провести восьмичасовой отдых, сидя на пустых ящиках. Похлебку им приносили в большой лохани. Они хлебали ее как собаки: ведь руки у них были связаны за спиной. Нечего и говорить, что, побывав два-три раза в таких условиях, жертва, не имевшая возможности как следует отдохнуть, впадала в кому, которая бесславно прекращала страдания. Затем солдата посылали в госпиталь. Ходила ужасная история о парне по имени Кнутке. Он побывал в конуре шесть раз, но не желал, как бы его ни били, повиноваться. Однажды умирающего подвели к дереву и застрелили. «Вот чем кончается „конура“, — говорили солдаты. — Лучше туда не попадать». Поэтому, как мы ни страдали от усталости, продолжали исправно маршировать.
Больше всего меня удивляет то, что мы считали себя бестолковыми, ни на что не годными солдатами. А ведь несмотря на мучения, мы вовсю стремились совершенствовать свои навыки. Но герр капитан Финк лучше нас знал, что нам надо. От его отеческой заботы многие едва не погибли.
Где-то в середине июля, за несколько дней до начала боев под Белгородом, комендант лагеря на торжественной церемонии, проходившей под открытым небом, присвоил нам звание пехотинцев. Перед трибуной, украшенной знаменами, на которой стояли офицеры лагеря, мы принесли присягу фюреру. Один за другим парадным шагом подходили к трибуне, поворачивались и направлялись к ней. Подойдя на определенное расстояние — семь-восемь метров, — брали под козырек и громким голосом выкрикивали:
— Клянусь служить Германии и фюреру до победы или до смерти!
Затем мы совершали еще один поворот налево и вливались в ряды тех, кто уже завершил церемонию. Нас переполняли возвышенные чувства: мы готовились наставить большевиков на путь истинный, будто крестоносцы у стен Иерусалима.
Поскольку я был немцем лишь наполовину, церемония имела для меня особое значение. Несмотря на все трудности, через которые пришлось пройти, мое самолюбие согревала мысль: меня приняли в роту как равного среди равных, как воина, достойного носить оружие.
Затем свершилось чудо. Финк роздал каждому из нас по бокалу превосходного вина. Он выпил с нами под рев сотен глоток: «Зиг хайль!» Потом прошел по рядам, пожал каждому руку, поблагодарил и объявил, что доволен и нами и собой. Я, сказал он, рад, что посылаю в дивизию настоящих солдат.
Не знаю, какими мы стали солдатами, но прошли мы точно огонь и воду. Мы сильно похудели: об этом говорили запавшие глаза и осунувшиеся лица. Но этого стоило ожидать. До отбытия из лагеря нам позволили два дня отдохнуть, и этой возможностью мы воспользовались на полную катушку. Трудно поверить: мы все восхищались господином капитаном и мечтали, что когда-нибудь станем его последователями.
Глава 6
Белгород
Жарким летним вечером 1943 года мы снова оказались в непосредственной близости от фронта. Русские недавно взяли Белгород и оборудовали позиции на подступах к городу в наших бывших окопах. На линии фронта, проходившей через Белгород (фронт простирался от Харькова до Курска), пока было спокойно. Кампания, продолжавшаяся почти без перерыва после нашего отступления от треугольника Белгород — Воронеж — Курск, отнимала у обеих сторон последние силы. Русские хоронили погибших, которым было несть числа, и готовили новое мощное наступление на наши позиции, намеченное на сентябрь. После бойни под Славянском Харьков остался в наших руках, а прорыв русских на Южном фронте был остановлен в районе Кременчуга.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: