Юрий Лапшин - Афганский дневник

Проводили в поход 1-й батальон с разведротой. Ушли Ш. Тюктеев, А. Греблюк, X. Ахмеджанов. Утром провожал их с известной долей зависти. Знакомая суета вокруг машин. Последний инструктаж. Команда: «По машинам!» Отряд обеспечения, затем пошла вся колонна. Боевые машины, облепленные пехотой, поочередно пропускают по три-четыре колесных и вклиниваются в поток. Проходит буквально с десяток минут и остается только поднятая пыль. Завидую. Настоящая мужская работа, новые впечатления, настоящие поступки. Пошли на Кандагар, а это почти четыре сотни километров через половину Афганистана. Вернутся дней через 20. Модуль заметно обезлюдел. Да и городок поутих. Остатки полка полдня добросовестно метут территорию, собирают фантики, драят столовую перед приездом медицинской инспекции. Суета сует. Комиссия появилась, благосклонно посмотрела на звезду командира и благополучно ретировалась. Мелочные заботы и радости.

После зарядки, пробежки и штанги, после завтрака — час утреннего загара. И весь час где-то идет настоящий бой. Бухают разрывы, то громче, то тише. Отчетливо слышны очереди и одиночные выстрелы. Поднялись и кружат штурмовики, но не видно, чтобы заходили для удара. Вероятно, схватка идет нос в нос. Боятся зацепить своих. Чуть позже в пожарном порядке ушла группа из медбата. Накал все возрастает. Для эмоционального человека вполне достаточно, чтобы сделать сопоставление. Странности войны. Одни загорают и нежатся под солнцем, а другие в это время это солнце видят в последний раз. Кто-то заботится о цвете кожи, другие в пыли и крови вцепились в приклад и бьют по дувалам и зарослям, вытаскивают раненых, рвут бинты. Эфир забит командами, криками, руганью. Где-то на позициях артиллеристов: «Быстрей снаряд, выстрел, снова быстрей, быстрей снаряд!» А после боя у кого пустые бессмысленные глаза, а у кого и истерика. В Союзе кто-то смотрит фильм про войну и досматривает его до конца, как бы картинно ни упал герой. Здесь каждая смерть нелепа. Вот тебе и тихое теплое утро. Никакого монтажа и никакого удара по клавишам на высокой ноте.

Рота спецназа захватила у нас под боком двух 15-летних пацанов. С 29 марта о них ни слуху, ни духу. Приходили старейшины. Традиции кровной мести у мусульман придерживаются строго. Для нас это может закончиться несколькими внеурочными похоронками. Для «борцов за веру» не имеет значения, кто причастен к похищению парней.

Под Мазари-Шарифом сбит афганский Ан-26. Наши ночуют под Гардезом. Через Газни не пошли из-за сложной обстановки в том районе.

В программе «Время» сообщение о взрыве арсенала под Исламабадом. Погибли 75 и ранены 650 (?) пакистанцев. Если диверсия, то очень удачная. Пусть эти парни тоже почувствуют свою ответственность за прекращение войны. Любой мудрый политик чувствовал бы себя неуверенно, имея в своей стране чужие вооруженные отряды. Кажется, им еще придется испытать шаткость своего положения. Гульбеддин им нравился своей непримиримостью, вот пускай и воспитывают этого «капризного ребенка».

Вчера под вечер при боевых действиях подорвалась на фугасе БМП. Погиб командир 3-й роты старший лейтенант В. Архангельский. В Афганистане всего месяц пробыл и вот уже в обратный путь. Сейчас ищем офицера для сопровождения тела в Куйбышев. Сразу возникло желание что-нибудь передать с оказией, но, подумав здраво, решил, что, во-первых, не уместно, а во-вторых, зачем давать пищу для раздумий тем, кому передадут посылку. Завтра нежданно-негаданно на «боевые» ухожу и я с 3-м батальоном. Растащили полк по кускам. Задача в принципе не из сложных. Встанем на прикрытие колонн на участке Бараки-Кабул вместо батальона 108-й дивизии. Те уходят с какой-то задачей в район Алихейль. Вот там место действительно горячее во всех отношениях. В прошлом году мы там изрядно с «духами» сцепились, и память о тех боях и участии в них живет в разговорах у всех до сих пор и звучит как высокая степень отличия.

Погода установилась жаркая. Начались знаменитые баграмские ветра, метет пыль. Грохочут крыши. Ослепляющее солнце. Должны вернуться к концу месяца. Опять в деле с Н. Ивонником и И. Печерским. Будем надеяться, что все обойдется без приключений, таких как в прошлый раз на Хосте.

Уже больше недели нет писем. Ходят слухи, что на границе установили новые машины для проверки посланий, но никак не введут их в строй. И от этого наша почта где-то оседает без движения. Если так, то это черт знает что.

Вернулись. Сейчас, вечером, после бани да хорошего ужина самое время все вспомнить. Ушли в пять утра 15-го. На место должны были выйти к 11 часам да промахнулись и уже к 9 вышли в район. Кабул прошли за 40 минут, а я рассчитывал часа за полтора. Сменили на блоках «красных» (пехоту). Задача самая для нас нелюбимая: блокировать дорогу и пропускать колонны, идущие на Гардез, Газни, Алихейль. Трудно держать людей: жара, солнце, однообразие и так изо дня в день. Сначала все подозрительно косятся на «зеленку», а она рядом, через дорогу. По ту и по другую сторону валяются разбитые продырявленные красные от ржавчины скелеты машин — в большинстве любимые «духами» бензовозы.

Со временем все свыкаются с опасным, но неизбежным соседством смеси разбитых дувалов и зарослей. И это привыкание опасней всего. А лучше места для неожиданной атаки все равно нет, да и понятия «опасное» и «безопасное» место в такой войне условны. Удачно, что местность идет с наклоном к реке и оттуда, снизу, нас трудно накрыть. А приблизиться вплотную «духи» вряд ли решатся. В наследство от пехоты получили окопы, а со временем и сами основательно зарылись.

«Зеленка», долина реки Логар, начинается километрах в 10 южнее Кабула и тянется километров на 40–50 до самых Бараков. В повседневном лексиконе все именуют ее «Мухамедкой». Мухамедка — и всем понятно, о чем идет речь. А это от названия населенного пункта на полпути до Бараков: Мухаммедага-Уллусвали. Дорога хорошая, асфальтированная. Идет вдоль гор по правой стороне зарослей, полей, кишлаков (если ехать от Кабула). Слева вьется то ближе, то дальше река Логар. По обе стороны от нее на три-четыре километра сама зеленая зона, далее к горам степь.

Вдали громоздятся горы. Горы идут как бы ступеньками, все выше и выше, и уже на горизонте они солидной высоты, все в снегу. Высота там уже явно за 3000. Полотно асфальтовое, и кое-где обочины изрядно попорчены «духами»: где заплаты из земли и асфальта, а где и воронки до метра и более глубиной. Ну и, естественно, в тех местах и скелеты машин.

Работа обыденная и нудная. В полшестого машины разъезжаются по позициям, а к вечеру собираем их в ротные пункты. Машины разведвзвода возвращаются на КП батальона. Погода контрастная: днем жара, ночью довольно холодно. Соответственно погоде и букет болезней. За полмесяца отправили в Кабул несколько человек с подозрением на воспаление легких и инфекционные болезни. Последнего с подозрением на тиф. И сам начал пить таблетки от малярии. Сказывается близость реки — к ночи в палатку слетаются комары. Вот уж не доставало схватить малярию перед отпуском.