Вячеслав Кондратьев - Искупить кровью

- Вот бы придавить тут минут шестьсот, раздевшись до белья и укрывшись одеялом!" И почувствовал он тут, как устал, как намаялся от холода, бессонья и голода, ведь последний раз шамали вчера вечером, потом прошагали полночи до передовой, которая и слышна была, и видима кровавым, мерцающим над ней небом. С тех пор минули и ночь, и день, и бой, в который поднялись в шестнадцать ноль-ноль, выходит, что скоро сутки целые без жратвы. И стал Костик шарить по солдатским тумбочкам. Сколочены они были грубо, но все же настоящие тумбочки, почти такие, какие у них в казарме стояли, только непокрашенные. Но ничего стоящего в них не было носки фрицевские грязные, платки носовые, пустые пачки от сигарет, пачечки маленькие, сигарет на пять, наверно, были и побольше, на десять... Латинский шрифт Костик маленько знал, прочел: "Sport", "Senorita" и еще разные названия. Удивился, когда попалась пачечка с русским шрифтом - "Златна Арда", "Обед. Тютюн, фабрики придворий доставчици", посмотрел на обороте пачки, а там "Царство България". В общем, барахло все, и нечего было больше тут искать, надо офицерскую избу или блиндаж найти.

Подальше от немецких окопов, но зато ближней к теперешнему нашему переднему краю избе, стояли не нары, а койки. Тут и почище, и воздух другой - вроде одеколоном попахивает. Здесь Костик решил поискать по-серьезному, потому что кроме жратвы, а может, и выпивки, которые для всех надо добыть, томила его надежда, а вдруг пистолетик какой обнаружит типа "браунинга", который можно бы в задний карман бридж положить и какой видел он у Яшки-японца - героя марьинорощинской шпаны, профессионального уголовника, то пропадающего на несколько лет, то появляющегося в проездах Марьиной рощи. Про Яшку ходили легенды, говорили, что милиция брала его всегда с перестрелкой, без боя "японец" не сдавался, ну, и многое другое болтали. Дружбу Костик с ним, конечно, не водил по причине своего малолетства, но видел несколько раз на одной фатере, где и хвалился Яшка вороненым изящным браунингом и даже давал ребятам подержать в руке, предупреждая шепелявым голосом: "Ошторожно, жаряженный". Помнил Костик, как замерло его сердце от восторга, когда ощутила рука сладостную тяжесть пистолета, рукоятка которого прямо-таки влилась в ладонь.

И теперь, роясь в чужих вещах и делая это совершенно законно, Костик вдруг ощутил какую-то тайную радость в возможности найти что-то необыкновенное. Понял он сейчас своих дружков и знакомых блатяг, которые и после больших сроков, отбарабанив в лагерях по пять-семь лет, возвратившись, шли "по новой". Есть в этом что-то, есть...

В офицерских тумбочках нашел он галеты, несколько банок консервов, те же пустые пачки от сигарет, ну и барахлишко разное, вроде металлического портсигара с картой Великой Германии - вот это, бля, пропаганда! Закуривает немец и поневоле на эту карту поглядит и гордостью за свою страну нальется. Ну, еще пара зажигалок, письма, открытки, фотографии, баночки какие-то неизвестно с чем и для чего... Портсигар и зажигалки он взял, а остальное кому надо?

Пошарил он в самодельном шкафу бывших хозяев. Там-то и обнаружилась темная бутылочка, наверняка со спиртным. Поколебался немного Костик и решил глотнуть. Вряд ли отравлено, немцы же отступать не собирались, выбили их нежданно-негаданно, чего там раздумывать. Крутанул бутылку, приложился к горлу. Закусил галетой, постоял - вроде все в порядке, крепость есть, в желудке потеплело, в голову чуть ударило - хорошо. Тут и мысль появилась, пошуровать бы по койкам, может, лежит что там. Одну, другую разворошил и под подушкой увидел... пистолет! Правда, не браунинг, а большой, с длинным стволом, непонятной конструкции. Повертел в руках, прочитал на затворе надпись - "Walther P-38". Сунул в карман, еле влез пистолет, не приспособлен для такого ношения, кобура нужна, но другого места нет. Пробуравит, конечно, карман ствол пистолета вскорости, но пока приятно оттягивает.

Сложив галеты, консервы и бутылку в вещмешок, вышел Костик из избы, чуть пошатываясь и глуповато ухмыляясь, - исполнилась "голубая мечта" его юности. Ему захотелось поделиться с кем-нибудь этой мальчишеской радостью, но с кем? С командирами нельзя - отберут, со стариками - не поймут, и зашагал он к Жене Комову.

- Ну-ка, мальчиша, подойди ко мне, шепну пару слов, - пригласил Костик, подойдя к группке бойцов, среди которых тот находился.

Женя тяжело поднялся, подходить ему, видно, не хотелось, но и Карцеву отказать не мог.

- Что покажу, - заговорщицки прошептал Костик. - Отойдем в сторонку.

Они зашли за угол дома, Карцев огляделся по сторонам и торжественно вытащил из кармана пистолет. - Гляди, какая штучка!

- Нашел? - с легким придыханием, восхищенным шепотом произнес Комов, потянувшись к пистолету, словно желая погладить.

- Осторожно, заряженный, сказал Костик тоном Яшки-японца. - Хорош? Только не пойму, на наш ТТ не похож, на браунинг тоже. Небось, тоже в детстве мечтал иметь такую штучку?

- Ага... В седьмом классе один приятель мне дамский браунинг показывал, так я вроде честный был мальчик - а долго лелеял планы, как бы спереть у него этот пистолетик. Даже ночи не спал.

- Только, молчок, мальчиша... Пойдем к ребятам, обмоем мою находку, Костик засунул пистолет в карман. - Никому. Понял? - повторил Костик.

Женя понимающе кивнул и заковылял - на марше ноги он, конечно, стер. Сержант Сысоев и пожилой боец сидели, покуривали.

- Ну что, братцы, мандраж еще не прошел? - весело спросил Костик.

- У меня никакого мандража нет и быть не может, - быстро ответил сержант и вытянул руки - они не дрожали. - Это у некоторых...

- Бьет еще колотун, бьет... Такой бой осилили, - пробурчал пожилой.

- Тогда держи, папаша. Только глоток. - предупредил Костик, передавая бутылку.

- Раз угощаешь, нечего норму устанавливать, - принял "папаша" бутылку.

- Отставить! - скомандовал Сысоев, поднимаясь. - Вы чего, Карцев, тут распоряжаетесь. Где достали?

- Ротный меня послал съестного добыть, ну и трофей. Не бойтесь, сержант, неотравленная, пробовал. Так что прошу, угощайтесь. Я не жадный.

Пожилой успел сделать хороший глоток и теперь протягивал бутылку сержанту. Тот не взял и сказал строго:

- Учтите, Карцев, я теперь командир вашего взвода.

- А я у ротного в связных, сержант.

- Вот и идите к ротному. Нечего тут людей разлагать всякой немецкой гадостью. А бутылку - разбить!

- Ну, сержант... - протянул Костик, - неужто самому неохота после всей этой катавасии нервы успокоить.

- А у меня нервов нет. Поняли? Они в бою бойцу не нужны.

- Даешь, сержант... А ведь физика-то белая у тебя была в наступлении.

- Это я от злости бледнею.

Пожилой внимательно поглядел на сержанта и покачал головой.

- Форсишь, сержант. Не верю, чтоб страху у тебя никакого не было.

Читать дальше