Лесли Марчанд - Лорд Байрон. Заложник страсти

Последние годы жизни леди Байрон посвятила добрым делам и делала «признания» относительно своей жизни с мужем, которые разделяла с удивительно большим количеством людей, в то же время поддерживая впечатление, что переносит свое горе молча. Среди тех, кому она исповедовалась, была Гарриет Бичер-Стоу, через несколько лет после смерти леди Байрон опубликовавшая ее сенсационный рассказ об инцесте, почерпнутый из ее бесед с Аннабеллой. Воспоминания самой леди Байрон можно найти в многочисленных «повествованиях», написанных в конце жизни, когда ее преследовала навязчивая идея оправдать себя. Она хранила все свои письма и письма, связанные с ее разводом.

Дочь Байрона Ада, «рожденная в раздоре», как он и предсказывал, полюбила его. В детстве ей не рассказывали об отце и не показывали его портрета, но ее муж, лорд Кинг (позднее лорд Лавлейс), вырвал ее из-под влияния матери, и Ада полюбила отца и его поэзию. Однако Байрон был бы несколько уязвлен, если бы узнал, что дочь стала еще более известным математиком, чем мать, хотя ее уверенность в том, что знание чисел поможет ей выигрывать на скачках, развеялась. Когда Ада умерла в возрасте тридцати семи лет, ее похоронили по ее желанию в семейном склепе в церкви Хакнелл Торкард рядом с отцом.

В конце жизни Клер Клермонт вернулась во Флоренцию, превратив свою ненависть к Байрону в навязчивую идею. Забавно, но она приняла католическую веру, что, однако, не смягчило ее нападок против Байрона в переписке со стареющим Трелони, который обвинял Клер в «помешательстве». В старости она стала своего рода легендой из-за связи с Байроном и Шелли и слухов о том, что у нее хранятся бесценные письма и бумаги, – на самом деле у нее не могло быть никаких писем, потому что Байрон старательно избегал ей писать. Но именно потому Генри Джеймс сделал ее главной героиней своих «Писем Асперна». Клер умерла в 1879 году в возрасте восьмидесяти одного года, придумав себе такую оригинальную эпитафию: «В страданиях она провела дни, искупая не только свои грехи, но и добродетели».

Тереза Гвичьоли пережила удар, нанесенный ей смертью Байрона, но воспоминания о нем не оставляли ее всю долгую жизнь. В 1826 году она вернулась к мужу, но скоро оставила его вновь. Тереза провела несколько зим в Риме, где ненадолго увлеклась красивым хромым Генри Фоксом, сыном лорда Холланда. Также она была увлечена французским поэтом Ламартином, который привлек ее своим преклонением перед поэзией Байрона. Таким же образом Тереза флиртовала с другими англичанами в Италии, в том числе с графом Малмсбери, который включил воспоминания Терезы о Байроне в свои мемуары.

Тереза давно мечтала поехать в Англию и весной 1832 года совершила паломничество на родину Байрона. Там она встретилась с леди Блессингтон, к которой так ревновала в Генуе, Джоном Мерреем, Августой Ли и другими близкими друзьями Байрона и совершила поездку в Ньюстедское аббатство. Позднее она с восторгом отзывалась о миссис Ли, «его ближайшей и самой любимой родственнице, которую я бы скорее боготворила, чем любила…».

В последние годы Тереза в основном жила в Париже. Граф Гвичьоли умер в 1840 году и после долгого ухаживания сорокасемилетнюю невесту к алтарю повел маркиз де Бойс в часовне Люксембурга. Она была по-прежнему красива, но простота ее манер, так изумлявшая Байрона, переросла в деланость. Многие гости вспоминали нелепости, с которыми она предавалась своему обожествлению Байрона. В ее салоне висел портрет ее поэта-возлюбленного, а она стояла перед ним и выкрикивала: «Какой красавец! Бог мой, какой красавец!» Маркиз со свойственной французам безмятежностью гордился связью своей жены со знаменитым поэтом, и, когда его спрашивали, имеет ли она отношение к той графине Гвичьоли, которая когда-то была любовницей Байрона, он утвердительно отвечал с сияющей улыбкой. Говорят, что он представлял свою жену следующим образом: «Маркиза де Бойс, моя жена, бывшая возлюбленная Байрона».

После смерти маркиза в 1866 году Тереза увлеклась спиритизмом и беседовала с духом Байрона и своего мужа. Она радостно сообщала: «Теперь они вместе и очень дружат».

В тридцатых годах, после публикации произведения Мура о Байроне, родилась мысль установить поэту памятник в Вестминстерском аббатстве. Это вызвало ажиотаж в прессе, но церковные власти вновь ответили отказом. Когда наконец собрали деньги на установление статуи Байрона, изваянной Торвальдсеном, какое-то время она была бесприютной, пока ее не поместили в 1843 году в библиотеке Тринити-колледжа в Кембридже. Сначала ее предложили поместить в Вестминстере, но разрешение не было получено. В течение ста сорока пяти лет аббатство не хотело даже вспоминать о существовании Байрона. В 1954 году там открыли мемориальную доску в память Китса и Шелли. И только в 1968 году ректор Вестминстера, преподобный Эрик Эббот, согласился с воззванием Общества поэзии и позволил открыть памятную доску в честь Байрона в аббатстве. 8 мая 1969 года в аббатстве торжественно прошла «Церемония открытия мемориала в память лорда Байрона» под эгидой Общества поэзии. Уильям Пломер, президент общества, метко заметил: «Если бы тень Байрона сегодня присутствовала здесь, то на его губах блуждала бы слегка язвительная улыбка».

Байрон имел наследственную склонность влюбляться и связывать свою жизнь с двоюродными братьями и сестрами: его дед, адмирал, женился на кузине Софии Треваньон; дочь адмирала, Джулиана Элизабет, вышла замуж за Уильяма, сына пятого барона, брата своего отца; Августа Байрон, единокровная сестра поэта по отцу, вышла замуж за кузена, полковника Джорджа Ли, сына сестры ее отца, Фрэнсис. И среди Гордонов были браки между двоюродными братьями и сестрами. Первым детским увлечением Байрона была его кузина Мэри Дафф, потом Маргарет Паркер и затем Мэри Чаворт. ( Здесь и далее примеч. авт. )

Теперь в Янине, на улице Байрона, стоит прочный двухэтажный дом с решетками на окнах верхнего этажа. Табличка на двери на греческом языке сообщает, что в этом доме в октябре 1809 года жил Байрон. Однако это не дом Николо Аргири с садом и балконами, изображенный в книге Томаса С. Хьюза «Путешествия по Сицилии, Греции и Албании» (Лондон, 1820). Вероятно, только местонахождение нового дома то же, неподалеку от замка Али-паши на берегу озера.