Эудженио Корти - Немногие возвратившиеся

Я занимался этой работой и одновременно готовился к экзаменам в университете (пора было возвращаться к нормальной жизни). Мне очень хотелось опубликовать свои заметки. Зачем? Чтобы рассказать правду. Я хотел написать не только в целом истинную книгу, но чтобы чистейшей правдой было в ней каждое предложение. Я записывал мельчайшие детали, свои мысли, ощущения. Мне казалось, что если я что-нибудь пропущу, то уже не сумею воспроизвести ситуацию в точности в том виде, как я ее видел и ощущал. В то же время я не писал о том, чего не мог вспомнить совершенно точно.

В тексте почти нет диалогов. Я воспроизводил только те, которые мог припомнить с максимальной точностью. Таким образом, меня можно обвинить в чем угодно, но только не в искажении действительности.

На этих страницах абсолютно правдиво изложена моя личная сага.

Иначе писать я не умею. Но я верю, что сумел дать общее представление о некоторых вещах не в ущерб точности.

* * *

Уезжая на русский фронт, я искренне верил, что итальянские солдаты лучшие из лучших. И хотя я хорошо понимаю, что человек рождается не для войны, тем не менее мне было горько лишиться этой веры. В период военных действий на территории Италии я убедился, что англичане и их союзники (я не видел американцев в действии) были во многом не лучше нас, но это - слабое утешение.

Пока писал книгу, я неоднократно подвергался искушению остановиться и бросить это дело. Мне было стыдно и больно писать правду о нас, итальянцах, как о солдатах.

И лишь мысль о том, что невежество в любом случае недопустимо, заставила меня продолжить работу. Чтобы исправлять ошибки, их необходимо прежде всего признать.

Обстоятельства заставили меня увидеть многое из того, чего не замечали другие. И я решил донести свои наблюдения до широкой аудитории.

Я должен с гордостью отметить, что в Альпийской дивизии дела обстояли совершенно не так, как у нас. Из достойных доверия источников известно, что, очутившись в окружении, итальянцы проявили себя с самой лучшей стороны и наглядно доказали, что являются великолепными солдатами, зачастую более умелыми и доблестными, чем немцы. Их отступление, не в пример нашему, состояло из сплошной череды героических поступков.

* * *

Еще несколько слов я должен сказать о датах. Как я уже упоминал в тексте, через несколько дней после начала отступления мы потеряли счет дням.

В соответствии с весьма схематичным планом, который я набросал по прибытии в Чертково, мы вошли в город 28 декабря. Но в штабе считали, что это произошло 27-го.

Мнения совпали лишь в одном: отступление началось 19 декабря. Откуда у меня появился лишний день? Не думаю, что я сбился со счета во время марша. Скорее всего, ошибка произошла в период ожидания в "Долине смерти". По моим подсчетам, мы там провели четыре дня, в то же время все остальные утверждают, что три. Но как я ни пытался, я не сумел объединить два дня в один. В моих воспоминаниях все равно присутствуют все четыре дня. Я могу вспомнить каждый. Поэтому я и сейчас продолжаю считать, что в "Долине смерти" мы провели четверо суток. Но в тексте я не указывал даты.

Это небольшое затруднение с датами добавляет лишний штрих к пониманию того состояния, в котором мы тогда находились.

Примечания автора

{1} Правда заключалась в том, что без нашего ведома, то есть без ведома солдат, находящихся на передовой, была проведена своеобразная реорганизация, в результате которой оказалось, что в 35-й армейский корпус вошли только две дивизии: 298-я немецкая и Пасубио. Его командование целиком состояло из немцев, поэтому приказ начать отступление был отдан Пасубио немцами.

{2} Pattugliere или иначе ufficiale capo pattuglia ОС (Osservazione e Collegamento) - главный офицер наблюдения и связи. Что касается функции наблюдения, это был своеобразный "передовой глаз" артиллерии. Офицер со своими людьми находился на переднем крае вместе с пехотинцами и мог вести огонь, просматривая вражескую территорию (в отличие от обычных артиллерийских батарей, которые не видят противника). Pattugliere был связующим звеном между любым пехотным командиром и своим артиллерийским подразделением, которому он передавал приказ открыть огонь.

Люди, входившие в группы наблюдения и связи, считались в своих батальонах отчаянными смельчаками. В качестве pattugliere я всегда осуществлял связь со своим собственным батальоном, поэтому в своих записках я говорю о друзьях и знакомых - артиллеристах и пехотинцах.

{3} Дезертирство было обычным явлением, особенно когда на фронте появлялись новые воинские подразделения, еще не прошедшие боевое крещение. Русское командование решало эту проблему по-своему: они внедряли в ряды потенциальных перебежчиков своих людей, пользующихся особым доверием. Оказавшись за линией фронта, такие индивидуумы становились партизанами. Немецкое командование отдало приказ всех дезертиров и перебежчиков считать обычными пленными. Когда эта новость стала известной, поток дезертиров постепенно иссяк.

{4} В итальянском тексте я использовал то написание названий населенных пунктов, которое встречалось на топографических картах (а они были в основном немецкими) и на дорожных указателях. В настоящем издании орфографические транслитерации приведены в соответствии с рекомендациями Американского совета по географическим названиям (American BGN - American Board of Geographical Names) и Британского постоянного комитета по географическим названиям (British PCGN - British Permanent Committee on Geographical Names).

{5} В ноябре и начале декабря в 35-м армейском корпусе (бывший CSIR) все солдаты, которые предыдущую зиму провели в России, были репатриированы и заменены свежими силами. Из ветеранов остались только те, кто, как и я, прибыли после 31 декабря 1941 года. В моем подразделении таких было менее четверти от общего состава.

{6} Только значительно позже я сумел в точности воссоздать все события. Для этого я использовал труды Ufficio Storico dello Stato Maggiore (Исторический отдел генерального штаба), где была детально, хотя, на мой взгляд, не всегда точно, изложена вся информация о происшедших в те времена событиях. Для своих исследований Ufficio Storico использовал не только итальянские материалы, к которым никто, кроме них, не имел доступа, но и советские исторические материалы, ставшие доступными в послевоенный период.

Из упомянутых публикаций я узнал, что вражеские силы, прорвавшиеся к западу от нас, были значительно более многочисленными, чем мы тогда считали. Там было две русские армии: 1-я танковая, в которой насчитывалось 754 танка, и 6-я общевойсковая, в которую входило 10 дивизий и 4 моторизованные бригады. Их целью были: Кантемировка, Миллерово, Татинская и Морозовск. А это означало, что они продвигались на юг и юго-восток, а вовсе не на запад и юго-запад, как Мы ошибочно считали. В то же самое время другая русская армия шла на Морозовск с востока, чтобы захватить противника в клещи. Это была 3-я гвардейская армия, имевшая такую же численность, как 6-я общевойсковая.