Карл Абсхаген - Канарис. Руководитель военной разведки вермахта. 1935-1945 гг.

Канарис вовсе не думал о том, что убранство собственного кабинета не очень-то соответствовало его должности, особенно если учесть, что ему часто приходилось принимать здесь важных иностранных посетителей. Он не придавал внешним показным атрибутам большого значения и не соглашался тратить деньги даже на приобретение сносного ковра, который придал бы помещению более презентабельный вид. Один из его бывших сотрудников сказал, что Канарис, вероятно, не слишком бы удивился, если бы ему вместо письменного стола поставили в кабинет обыкновенный деревянный ящик. Обязательной была только фотография Зеппла на каминном карнизе напротив письменного стола.

Так выглядело помещение, где Канарис работал, когда не был в отъезде. Здесь проводил он ежедневные совещания, называвшиеся «колонной».

Личный состав абвера вовсе не был однородным. Оглядываясь назад, можно выделить три главные категории сотрудников. Во-первых, это офицеры, получившие военную подготовку в кайзеровских сухопутных войсках или в военно-морских силах. После революции 1918 г. они уволились из вооруженных сил, а позднее как гражданские лица поступили на службу в разведывательные органы. Со временем, по мере приобретения опыта, получили должности так называемых офицеров комплектования (К-офицеры) с восстановлением воинского звания и были формально зачислены в ряды гитлеровского вермахта. В этой группе наиболее очевидно сохранились старые армейские традиции, понятия служебного долга и офицерской чести. Ее представители составляли значительную часть постоянных сотрудников различных отделов абвера. Они еще до прихода Гитлера к власти и прежде чем облачиться в мундиры К-офицеров, анонимно всячески помогали рейхсверу. От них несколько отличались те, кто в ходе начавшегося по инициативе Гитлера вооружения и увеличения численности войск оставил жизнь на гражданке – где занимаемое положение, как правило, не соответствовало его ожиданиям и притязаниям – и устремился в ряды вооруженных сил с некими надеждами. Здесь, коротко освежив в памяти знания военного дела, приобретенные в большинстве случаев еще во время Первой мировой войны, они быстро сделали карьеру. Абвер тоже в процессе расширения получил свою долю людей этой категории. Однако ввиду особых требований, касающихся уровня общего образования и знания зарубежных стран, предъявляемых к кандидатам на должность, абвер мог отбирать тщательнее, чем это было возможным в войсковых частях. В общем и целом это более позднее пополнение можно отнести к упомянутой выше первой группе.

Совсем другой тип людей представляли офицеры, прошедшие школу созданного Сеектом рейхсвера. И если старшие из них по возрасту успели принять участие в Первой мировой войне 1914–1918 гг. в составе кайзеровских сухопутных войск или военно-морских сил, то по-настоящему солдатскую выучку и окончательную шлифовку они получили в процессе интенсивной специальной подготовки в рядах 100-тысячной армии. Все они были профессиональными военными высокой квалификации со специальной подготовкой, почти не имеющей аналогов нигде в мире. Формируя рейхсвер, генерал Сеект стремился сохранить этические нормы и идейное богатство старого офицерского корпуса, перенять и привить офицерам Веймарской республики по меньшей мере все то, что имело непреходящую ценность. И ему это большей частью удалось. Едва ли мы покривим душой против истины, если скажем, что с ликвидацией королевской прусской армии и других династических воинских контингентов бывших немецких земель во вновь образованные вооруженные силы республики был все-таки привнесен известный дух чиновничества. Клятва верности обезличенной конституции не являлась полным эквивалентом абсолютного повиновения лично Верховному главнокомандующему и монарху. И нет ничего предосудительного в том, что немалое число офицеров рейхсвера надевали военный мундир не «по зову сердца», а рассматривая свою службу в вермахте как обыкновенную работу, профессию или должность.

Обеим названным выше категориям было присуще традиционное для немецкого офицера нежелание заниматься вопросами внутренней политики, не говоря уже об активном вмешательстве во внутренние распри. Но именно рейхсвер считал себя защитником конституционного правительства также и в случае возникновения настоятельной необходимости применения силы для восстановления спокойствия и порядка в стране.

Напротив, интересующихся политикой легко можно было обнаружить среди лиц молодого поколения, которые стали офицерами уже при Гитлере или которые благодаря начавшемуся в 1935 г. необычайно быстрому увеличению мощи вооруженных сил неожиданно, за короткий срок продвинулись по службе и получили высокие звания. Хотя среди этих более молодых офицеров Третьего рейха встречались и такие, кто в силу семейных традиций и превалировавшего в их общественной среде скептического отношения к национал-социализму еще сохранял известную долю внутренней независимости, однако большинство молодых капитанов, ротмистров и лейтенантов сделались убежденными сторонниками существующего режима, который как будто играючи последовательно добивался успехов во внешней политике, стряхнул «путы Версаля», восстановил обороноспособность Германии и предоставил каждому возможность для головокружительной карьеры. Это стало причиной возникновения некой трещины – лишь слегка замаскированной воинской дисциплиной – между старшим и молодым поколениями офицеров. Последствия этого могли быть куда более серьезными, если бы не постоянное соперничество вермахта и партии и особенно сухопутных войск и СС, которое не допускало расширения и углубления разногласий, сплачивая разные армейские поколения.

Необходимо, однако, отметить, что описанные нами противоречия проявлялись в стенах абвера не столь очевидно. Человеческие качества и интеллектуальный уровень работавших в этом учреждении офицеров был за малым исключением чрезвычайно высок во всех трех категориях. Особенности работы в разведывательных органах требовали уважительного отношения к индивидуальным чертам характера каждого сотрудника. В конце концов, число принадлежавших к третьей категории более молодых офицеров, которые, вероятнее всего, могли стать источником трений и конфликтов, было в абвере относительно невелико. Оно заметно увеличилось лишь в ходе Второй мировой войны. Но даже при этих благоприятных обстоятельствах успешное руководство такой службой, как абвер, выполнявшей сложные задачи в непростых условиях Третьего рейха, требовало особого умения обращаться с людьми, которое было в полной мере – как уже неоднократно подчеркивалось ранее – свойственно Канарису.