Джекоб Эббот - Дарий Великий. Владыка половины Древнего мира

Советники, однако, не были склонны согласиться с этим выводом. Они сказали, что не видят признаков, указывающих на готовность скифов капитулировать. По их мнению, послание можно толковать и как выражение покорности и примирения, и как шантаж и угрозу в адрес его получателя. «Оно может означать, – сказал один из советников, – что, пока вы не улетите, как птица в небе, или не скроетесь, как мышь в земле, или не схоронитесь, как лягушка в иле, вам не избежать наших стрел».

Трудно предположить, какое из двух взаимоисключающих толкований было правильным, но вскоре выяснилось, что Дарий ошибся. Спустя какое-то время после передачи даров скифы стали строиться в боевые порядки, как бы готовясь к сражению. Два месяца прошли, и предводители скифов имели основания считать, что ионийцы, охранявшие мост, возвращаются домой, как и обещали. Дарий был столь удручен набегами кочевников, многочисленными лишениями и бедами своей армии, что испытывал некоторые сомнения относительно исхода сражения теперь, когда оно приближалось. Между тем подобной пробы сил он добивался с самого начала похода.

Войска противоборствующих сторон расположились невдалеке друг от друга на равнине, отчасти поросшей лесом. Оставаясь на этих позициях, наблюдатели из лагеря Дария еще до начала каких-либо боевых действий заметили, что в стане скифов неожиданно поднялась суматоха. Отдельные группы воинов с криками носились вдоль боевых порядков и по равнине, однако в их голосах слышались не гнев или страх, а скорее ликование и радость. Дарий поинтересовался причиной подобного возбуждения. Выслали разведку, и когда она возвратилась, то выяснилось, что скифы охотились за зайцем, который неожиданно появился среди них. Заяц выскочил из зарослей, и значительная часть кочевников и их командиров покинули боевые ряды, чтобы позабавиться охотой. Они с азартом гонялись за зверьком по равнине, оглашая окрестности возбужденными возгласами.

– Они нас действительно ни во что не ставят, – сказал Дарий, – если накануне сражения забывают о нас и опасности, бросают позиции, чтобы охотиться за зайцем!

Вечером состоялся военный совет. Его участники решили, что противник выглядит достаточно сильным и уверенным в своих силах. В такой обстановке решающее сражение не может гарантировать успех, а потому лучший выход из ситуации – отказаться от намерения завоевать страну и вернуться домой. В связи с этим Дарий распорядился готовиться тайком к отступлению.

Царь отделил от армии наименее боеспособные войска и сообщил им, что собирается ночью совершить основными силами рейд в тыл противника, а во время его отсутствия им следует охранять лагерь. Он приказал воинам разжечь в лагере больше, чем обычно, костров и связать ослов таким способом, чтобы они беспрерывно ревели. Этот рев, раздающийся всю ночь, и свет от костров должны были заставить скифов поверить, что основные силы персов остаются в лагере.

К полуночи наиболее боеспособные войска Дария начали отступление в полном молчании и скрытности, оставив на милость врага потрепанные части. Длинная колонна войск благополучно совершила отходной маневр, не вызвав подозрений в стане скифов.

Отступавшие персы выбрали наиболее короткий маршрут, ведущий прямо к реке.

Когда на следующее утро оставленные в лагере персов войска обнаружили, что они обмануты и покинуты, ими был дан сигнал скифам приблизиться, и, после того как те подошли, немощные защитники лагеря сдались кочевникам. Затем скифы, оставив в лагере охрану, начали преследовать отступавших персов. Однако, вместо того чтобы гнаться за уходящими войсками, кочевники пошли по еще более короткому пути к реке, чтобы прийти к ней раньше противника. Персы, плохо зная местность, застряли в топях, болотах и прочих препятствиях. В результате они задержались настолько, что скифы вышли к реке гораздо раньше.

Они обнаружили ионийцев все еще на месте, хотя двухмесячный срок полностью вышел. Возможно, их предводители получили от Дария секретный приказ не спешить с отходом даже после того, как все узлы на тесьме будут развязаны, а может быть, они наметили свой график ожидания возвращения государя. Скифы немедленно потребовали от ионийцев покинуть их страну. «Время вышло, – напомнили они, – и вы больше не связаны обязательством ждать. Возвращайтесь домой и отстаивайте собственную свободу и независимость, что вы сделаете с большим успехом, если Дарий со своей армией останется здесь».

Ионийцы посовещались и решили не уступать требованиям скифов, не демонстрируя этого явно, поскольку не хотели подвергнуться нападению кочевников. Они начали разбирать мост, начав с берега, на котором находились скифы. Кочевники, видя, что работы по разборке моста ведутся, оставили берег и направились перехватить персов. К счастью для Дария, войска противоборствующих сторон разминулись, и персы благополучно вышли к реке. Они прибыли к мосту ночью, а передовые дозоры, не увидев кораблей с одной стороны, предположили, что ионийцы ушли. Они долго и громко кричали на берегу, пока, наконец, египтянин, славившийся сильным голосом, сумел докричаться до ионийцев. Корабли сразу же вернули на прежнее место, восстановив мост, и армия Дария перебралась на другой берег.

Форсировав Дунай, армия благополучно совершила обратный марш через Фракию, переправилась через Босфор и вернулась в Азию, завершив великий поход против скифов.

Суть правления и характер решений, к которым прибегали в древности такие деспоты, как Дарий, для достижения своих политических целей, красноречиво отражает история с Гистиэем.

Гистиэй был именно тем предводителем ионийцев, который нес ответственность за сохранность моста через Дунай, пока Дарий совершал поход в Скифию. Когда после провала похода Дарий вернулся к реке, зная, что двухмесячный срок вышел, его, естественно, крайне волновало, не будет ли разобран мост и не ушли ли корабли, без которых обстановка станет критической для его армии, зажатой между скифами и рекой. Беспокойство царя перешло в ужас, когда его передовой дозор прибыл на берег реки и не обнаружил никаких признаков моста. Легко представить, какие облегчение и радость испытали монарх и армия, когда услышали в ответ на свой зов из темноты ночи отклик друзей.

Хотя Дарий не руководствовался твердыми принципами справедливости и благородства, ему не были чужды порывы великодушия. Царь объявил, что благодарен Гистиэю за верность и, как только армия благополучно вернется в Азию, обсудит с ним, какая награда соразмерна монаршей благодарности.

По возвращении из Скифии Дарий переправил армию через Дунай, покинув страну скифов, однако на Босфоре на азиатский берег была переправлена лишь часть армии персов. Царь оставил на европейском берегу во Фракии значительные силы под командованием одного из своих военачальников по имени Мегабиз, велев ему править твердой рукой на этой территории и подчинить своей власти соседние территории. Затем Дарий отправился в Сарды, наиболее крупный и богатый город в этой части его империи. В Сардах, когда царь почувствовал себя дома, он послал за Гистиэем и другими участниками похода, достойными вознаграждения, чтобы обсудить с ними вопрос о наградах. Дарий спросил предводителя ионийцев, что тот желал бы получить в награду.